В начале 1930-х гг. на батарее №1 закончили исправление внутренних повреждений первого блока, полученных в результате взрыва 1918 г., так что с тех пор батарея была в полностью боеготовом состоянии. В 1933 г. были проведены работы по противохимической защите батареи. Амбразуры орудий были закрыты манжетами, были уплотнены задрайки дверей и отверстий, а внутри создавалось избыточное давление воздуха, накачиваемого через фильтр, установленный на командном пункте батареи. В 1934-40 гг. командиром батареи был уже знакомый нам старший лейтенант Яак Фелдманн (в 1935 г. он поменял фамилию на Вендла). На катере, везущем с батареи в Таллин беременную жену Яака Вендла, 16.09.1939 г. родился их сын Юри (Юрий), впоследствии ставший известным эстонским историком. К началу Второй мировой воины на батарее №1 было 1253 (по другим данным 1272) 305-мм снаряда, «собранных на полях сражений» и частично поврежденных, но только 493 полузаряда. В апреле 1940 г. Яак Вендла, имевший огромный опыт в проведении восстановительных работ, был назначен командиром 12-дм батареи №16 (бывшей русской батареи №106) на о. Найссаар на которой начались ремонтные работы.
1940-45 гг. Батарея №1 находилась в полной боевой готовности во время «добровольного вхождения» Эстонии в СССР в июле 1940 г. Один из ветеранов эстонской береговой обороны в беседе с эстонским историком Мати Ыуном, вспоминая приход советских кораблей на рейд в Таллина, заметил: «Черт побери, мы бы всех их на дно пустили, если бы только приказ получили!». Однако ничего подобного не произошло. Батарея №1 на о. Аэгна была принята от эстонцев и 6.09.1940 г приказом наркома ВМФ СССР переименована в батарею №334. В сентябре 1940 г. батарея была обследована советскими специалистами. Состояние матчасти батареи было признано удовлетворительным, расстрел орудий был оценен как 60%, на вооружении батареи находились снаряды двух разновидностей, «старого русского образца» и модернизированные финнами. Как указано в тексте акта, модернизированные финнами снаряды имели длину 5.5 клб. дальность стрельбы 208 каб при угле возвышения 35°. Тем не менее, снарядов такой длины на вооружении финнов не было, а подобную дальность стрельбы мог обеспечить только снаряд обр. 1907 г.. которому финны добавили длинный баллистический наконечник, хотя даже с ним снаряд имел длину только 4.7 клб. На батарее была осуществлена коллективная химзащита.
Для управления огнем батареи имелось 7 выносных постов, большинство из них было оборудовано на маяках. Приборы управления огнем эстонского производства допускали стрельбу по невидимой цели. Наши специалисты оценили их как очень простые, но достаточно точные. Было рекомендовано заменить приборы управления артиллерийским огнем (ПУАО) Гейслера на схему приборов управления стрельбой (ПУС)ТАД, заменить дальномеры типа совмещения на стереоскопические, заменить боезапас, а также увеличить скорострельность башен до 2 выстр./мин, проведя капитальный ремонт к 1.08.1941 г. В сентябре 1940 г штат батареи составлял 180 человек. Текущий ремонт батареи был проведен в октябре-декабре 1940 г., шли ремонтные работы в погребах, менялись или чинились многие механизмы башен.
Зимой 1941 г. в стволе №117 второй башни было обнаружено раздутие в дульной части, однако после весенних стрельб оно не увеличилось.13.01 и 19.03.1941 г. батарея была опробована стрельбой, при этом 19 марта были обнаружены две продольных трещины длиной 3-4 м на правом орудии №110 первой башни, которое к тому времени имело 20% расстрел. Согласно приказу Наркомата ВМФ от апреля 1941 г., на батарее должны были меняться оба поврежденных орудия (№110 и 117), однако реально поменяли только одно правое орудие первой башни (№110). Новый ствол был доставлен из Ленинграда, его номер неизвестен. Штатный боезапас батареи составлял 672 выстрела, но на конец мая 1941 г. на батарее было всего 450 снарядов. Для сравнения, штатный боезапас башенной батареи форта «Красная Горка» («Краснофлотский») перед войной составлял 800 снарядов, в том числе 240 бронебойных, 480 фугасных и 80 дальнобойных снарядов.
В июне 1941 г. в начале Великой Отечественной войны, на батарее происходила замена поврежденного ствола, закончившаяся как раз к началу боев за Таллин, так что обе башни снова стали боеспособны. 22.08.1941 г. батарея (командир старший лейтенант Бондарев) совместно с крейсером «Киров» впервые открыла огонь по наступающим танкам и мотопехоте немцев в районе Кейла, прорвавшихся к главному оборонительному рубежу Таллина. В тот же день батарея подавила огонь немецкой тяжелой батареи на мысе Немме, державшую под сильным обстрелом нашу 152-мм батарею №186 на мысе Рандвере, где к тому времени было уже разбито одно орудие.
Военком 94-го ОАД БО главной базы КБФ И.В. Ечин отметил, что 23 августа после авианалета и близких разрывов бомб в некоторых 305-мм снарядах из боезапаса батареи произошел сдвиг взрывателей, так что начались преждевременные разрывы снарядов после выстрелов. Тем не менее, возможно, что в данном случае проявился дефект взрывателя МРД, дававшего преждевременный взрыв фугасных снарядов сразу после вылета из ствола орудия. Этот де4>ект позднее неоднократно проявлялся при боевых стрельбах линкоров и береговых батарей- И. В. Ечин вспоминал о боевой работе батареи: «25 августа начались ожесточенные бои на последнем оборонительном рубеже Таллина… Взобравшись на дерево, я стал искать минометы врага, особенно досаждавшие нашим бойцам. Но видны были только клубы дыма от рвущихся мин, да матросы, отбивающие атаки. Неожиданно на шоссе Нарва-Таллин, на окраине леса, показалась колонна фашистских автомашин.
Мы тут же передали на командный пункт ее координаты. Через 3-4 минуты два огромных взрыва двенадцатидюймовых снарядов башенной батареи разметали большую часть немецких машин. И началось… Над фашистской колонной залп за залпом стали рваться бризантные гранаты 100-мм батареи №185… Мало кто из гитлеровцев остался живым в этом аду». В отчете о деятельности германских ВВС в Прибалтике в августе 1941 г. указано, что пикирующий бомбардировщик немецкого 1-го воздушного корпуса (вероятно II группы 1 бомбардировочной эскадры) 27 августа добился прямого попадания в 305-мм башню батареи. Однако на самом деле бомба, чей вес был оценен нашими артиллеристами в тонну (хотя, скорее всего, это была 500-кг бомба), попала в бетонный блок одной из башен. Взрывом башню заклинило, однако уже через короткое время она была вновь введена в строй.
До 28 августа батарея вела огонь по наступающим на Таллин немцам, причем командованием особо отмечалась высокая точность и эффективность огня батареи. Всего во время обороны Таллина за период с 22 по 28 августа корабли и береговые батареи провели более 700 стрельб, выпустив более 12700 снарядов крупного и среднего калибра. Тем не менее, флагманский артиллерист отряда легких сил КБФ А.А. Сагоян в своих послевоенных воспоминаниях признавал, что из-за слабой артиллерийской разведки, недостаточного опыта работы разведчиков-наблюдателей в условиях пересеченной местности, а также ограничения применения самолетов-корректировщиков ввиду трудности воздушного прикрытия, число стрельб с корректировкой огня у кораблей не превышало 15%, а у батарей – 20%. Остальные стрельбы проводились по площадям, что значительно снижало их эффективность.
Для прикрытия эвакуации Таллина всю ночь с 27 на 28 августа корабли и береговые батареи вели плотный заградительный огонь, выпустив более 2100 снарядов калибра от 100 до 305 мм. Сплошная полоса пожаров и взрывов помешала немцам проникнуть в черту города вслед за нашими отходящими частями. А.А. Сагоян отмечал, что батареям было приказано вести огонь до полного исчерпания боезапаса, было разрешено использовать даже 305-мм бронебойные снаряды. К утру 28 августа на всех батареях Таллина боеприпасы были израсходованы. Здесь, однако, наблюдается некоторая нестыковка. По официальным данным, 334-я батарея произвела за время обороны Таллина 360 выстрелов. Даже если полный боезапас батареи составлял 450 снарядов, и было разрешено вести огонь и бронебойными снарядами, куда же делись остальные 90 снарядов? А ведь некоторые из них можно увидеть в погребах батареи и сегодня…
Утром 28 августа был дан приказ на подрыв батарей, это тяжелое зрелище описал начальник артиллерии БО главной базы КБФ Н.И. Скородумов: «Мощным громовым раскатом откликнулся остров Аэгна. Это артиллеристы взрывали свои батареи. Видно, как поднялась в воздух массивная орудийная башня. Тяжело стало на душе. Утешало одно: батареи поработали на славу, до конца выполнив свой долг». Аналогичную картину рисует в своей книге «Морской фронт» Ю.А. Пантелеев, в ту пору контр-адмирал, командир отряда прикрытия в Таллинском переходе: «…Едва отряд кораблей поравнялся с островом Аэгна, с его старыми башенными двенадцатидюймовыми батареями, как там раздались взрывы. С уходом флота батареи больше нам не нужны. На наших глазах над лесом вдруг взлетела башня с орудиями, секунду продержалась в воздухе и с грохотом рухнула вниз, в огненную чашу. Затем все смолкло, только над лесом медленно поднимался к небу густой черный дым…».
28.08.1941 г. немцы захватили остров. Второй башенный блок был полностью уничтожен взрывом: вращающаяся броня башни развалилась, жесткий барабан был деформирован и перекошен, вырвана и поставлена вертикально огромная часть перекрытия над пороховым погребом, снарядный погреб также был разрушен. Первый башенный блок при взрыве также был сильно поврежден, вращающаяся броня башни была разрушена. Однако бетонный блок не получил фатальных повреждений, остались целы и перекрытия над погребами. Удивляет картина разрушений башен 334-ой батареи, нетипичная для других подрывов 12-дм батарей (о. Нарген, форт «Ино», 35-й батарея в Севастополе). Броня башен 334-й батареи полностью развалилась, что вероятнее всего было обусловлено наличием большого заряда взрывчатки в боевом отделении башни.
Блок электростанции и командного пункта также был взорван, так что броневую рубку дальномера вместе со стаканом-основанием выдавило взрывной волной наверх на два метра. В таком состоянии она и застыла… Немцы, обследовавшие батарею 30.08.1941 г.. отметили, что все четыре 305-мм орудия были полностью разрушены, однако прожектора батареи и их генераторы могут быть восстановлены. В ряде отечественных публикаций упоминается, что 334-я батарея была взорвана плохо, так что уже в конце 1941 г. немцы смогли ввести в строй одно 305-мм орудие. Тем не менее, это не так. В журналах боевых действий германских дивизионов морской артиллерии (Marine-Artillerie-Abteilungen) МАА 530 и МАА 532, обслуживавших батареи в Прибалтике, на о. Аэгна упоминаются только две батареи: одна из трех трофейных советских 130-мм орудий «Б-13 2С» выпуска 1941 г. и вторая из четырех 105-мм германских орудий, на 305-мм батарею нет даже намеков. Помещения снарядного и зарядного погребов первой башни немцы использовали как погреба для боезапаса, а на крыше дальномерной рубки финны устроили корректировочный пункт для 203-мм и 305-мм батарей, расположенных на о. Мякилуото. В июне 1943 г. немцами с нескольких (вероятно, трех) орудий разрушенной батареи были демонтированы противооткатные устройства и орудийные кольца для использования взамен поврежденных на 305-мм батарее «Мирус» на о. Гернси. Перед отступлением из Эстонии в сентябре 1944 г. немцы взорвали боеприпасы, хранившиеся в первом башенном блоке. При обследовании развалин батареи нашими специалистами в марте 1945 г. было сделано заключение, что немцы восстановили одно 305-мм орудие в первой башне. Непонятно каким образом был сделан подобный вывод, так как к этому времени башенный блок взрывом был превращен в сплошные развалины. На батарее к тому времени оставались только три орудийных ствола из четырех, два во второй и один в первой башне.
Однако следы батареи на этом не заканчиваются. По сведениям московского историка Н.Г. Гаврилкина, в мае 1945 г. советские специалисты обследовали позиции бывшей 280-мм батареи «Гебен» на о. Волин в районе Свинемюнде (Германия). Эта батарея была введена в строй в 1938/39 гг.. но орудия с батареи были демонтированы и отправлены в Норвегию еще в 1940 г., а позиция батареи была превращена немцами в склад трофейных морских пушек. Там были обнаружены бывшие советские орудия и артустановки например башни Б-2- ЛМ. захваченные немцами в Николаеве, а также два ствола 305-мм орудий №11 ОМА и 117МА с батареи №334 с острова Аэгна! Зачем немцам понадобились эти стволы, когда на соседнем острове Нарген лежали пять целых стволов, четыре из которых были отданы в результате финнам, остается загадкой.
После 1945 г. После войны батарея не восстанавливалась, орудия и металлоконструкции до конца 1960-х гг. постепенно демонтировались, хотя достаточно много осталось неразобранным. Бывший командир эстонской батареи №1 Яак Вендла, в отличие от большинства офицеров его уровня эстонской армии, избежал репрессий. Как отметил его сын, Юрий Вендла, ему здорово помогло то. что он изменил фамилию, и НКВД не смог его быстро найти. Яак Вендла умер в Таллине 20.10.1969 г.
Сооружения батареи 13.11.1999 г. были включены в регистр архитектурных памятников Эстонии. До 1999 г. доступ в помещения батареи был свободным, однако затем входы забетонировали, так как в погребах первого блока до сих пор разбросаны боевые снаряды. Эстонцы неоднократно предпринимали попытки разминирования, однако снаряды оставались опасными и в 2013 году.
В настоящее время. Сохранились жесткий барабан второго орудийного блока и остатки жесткого барабана первого блока. Подземные помещения второго блока сильно разрушены. Доступны, хотя и с трудом, часть подземных помещений первого орудийного блока и КП батареи и электростанции. Сохранилось также отдельно расположенное убежище для прожектора. Бронеколпак с батареи можно увидеть на крыше хорошо сохранившегося центрального командного поста комендатуры Аэгна примерно в километре к северо-востоку от позиции батареи. В память о «главном калибре» Эстонии в экспозиции недавно открывшегося Эстонского морского музея в Таллинне представлен макет башни батареи №1.
За свою четвертьвековую жизнь батарея шесть раз меняла хозяев и была взорвана ТРИ раза!