Николай Кузнецов является одним из самых знаменитых разведчиков Отечественной войны. Он стал первым представителем разведки, удостоенным звания Героя Советского Союза. По воспоминаниям знавших Кузнецова людей, он был склонен к авантюрам. Но его авантюры редко терпели провал. Была у него способность пройти по лезвию ножа, но выполнить задание. Многие считают его обычным «ликвидатором» и террористом, потому что он тяготел к физическому устранению фашистов. Он лично участвовал в ликвидациях, но и поставляемая им развединформация была бесценна.
Увлечения и трагедии деревенского парня
Никанор Кузнецов родился в деревне Зырянка (ныне Талицкий район Свердловской области) 14 июля 1911 года в обычной крестьянской семье. В начале 20-х годов туда было сослано несколько интеллигентов, имевших отличное образование. В основном они работали в сельской школе. Так что образование Никанор получил вполне приличное. В подростковом возрасте он познакомился с лесником. Тот был немцем, бывшим солдатом австро-венгерской армии. Попал в плен еще во время Первой мировой да так и остался в России. Лесник был человеком простым, частенько употреблял ненормативную лексику. Но по-немецки. А Кузнецов жадно ловил непонятные слова и просил перевести их на русский. Вскоре лесник с удивлением заметил, что стоит Никанору услышать слово хотя бы один раз, он запоминает его навсегда.
В 1926 году, после окончания семилетней школы, Никанор уехал из деревни и поступил в Тюменский сельскохозяйственный техникум. Там же стал комсомольцем. Но вскоре был вынужден вернуться домой из-за смерти отца. Продолжил учебу через год, в Талицком лесном техникуме. Здесь один из преподавателей был знатоком мало известного тогда языка эсперанто.
Кузнецов сильно им увлекся. И вскоре достиг в его изучении таких высот, что даже смог перевести на эсперанто «Бородино» Лермонтова. А потом в библиотеке техникума наткнулся на «Энциклопедию лесной науки» на немецком языке. Вспомнив свои беседы с лесником-немцем, Кузнецов попытался перевести ее на русский. Однако словарного запаса явно не хватало, и он стал самостоятельно совершенствовать немецкий. Но тут грянула очередная трагедия в жизни будущего разведчика. В 1929 году кто-то написал донос о том, что Кузнецов при поступлении в техникум утаил, что его отец воевал в белой армии и был кулаком. Гораздо позже выяснится, что отец Кузнецова кулаком не был, а воевал под командованием Тухачевского. Но в тот момент разбираться не стали. Его исключили из комсомола и выгнали из техникума.
Через год Кузнецов оказался в Кудымкаре (Пермская область), где поступил на работу помощником лесного техника (таксатора). Здесь ему удалось добиться восстановления в комсомоле и техникуме. Но защитить диплом так и не получилось. Он получил лишь справку о том, что прослушал курсы.
В Кудымкаре в 1931 году произошел еще один случай, сильно повлиявший на жизнь Кузнецова. Он выявил группу махинаторов, которые окопались в Коми-Пермяцком земельном управлении. Заявил о них в милицию. Мошенники были разоблачены и получили реальные сроки лагерей (от 4 до 8 лет). Но по непонятным причинам сам Кузнецов тоже попал под раздачу. Его приговорили к году исправительных работ, с удержанием 15% заработка. И вторично исключили из комсомола.
Обаятельный Рудольф Шмидт
После суда Кузнецов официально сменил имя Никанор на Николай и ушел на работу в Союз многопромысловых кооперативов. Много ездил по глухим деревням, во время поездок с легкостью изучил язык народа коми. Тогда на представителей власти в тех местах частенько нападали крестьяне, которых не устраивали диктат цен на их товары и налоги. Вот тут и проявилась впервые страсть Кузнецова к риску. Его бесстрашное поведение во время подобных нападений привлекло внимание органов безопасности. По некоторым данным, именно тогда и состоялась вербовка Кузнецова. Ему присвоили псевдоним Ученый, видимо за знание нескольких языков.
Далее была работа в конструкторском бюро «Уралмашзавода», где в то время работало много иностранцев. Среди них Кузнецов вел оперативную работу, выявляя шпионов. Не имея высшего образования, он занимал мелкие должности, что не мешало ему общаться с иностранцами (в основном немцами) на их языке. Знаменитый историк Теодор Гладков, посвятивший изучению жизни Николая Кузнецова не один год, утверждает, что именно тогда будущий разведчик освоил несколько диалектов немецкого.
В 1938 году на Кузнецова обратил внимание нарком НКВД по Коми АССР Михаил Журавлев. Именно он позвонил в Москву начальнику контрразведывательного отдела ГУГБ НКВД СССР Леониду Райхману и посоветовал отозвать в столицу самородка, самостоятельно изучившего несколько языков, а на немецком говорившего лучше многих немцев.
Официально принять Кузнецова на работу в НКВД не было никакой возможности: судимость, двойное исключение из комсомола. Но после всех чисток в спецорганах агентов сильно не хватало. А ведь после заключения пакта о ненападении Молотова-Риббентропа в СССР просто не протолкнуться было от немецких шпионов. Выявлять которых было фактически некому. Райхман не мог отказаться от использования талантливого самородка, говорящего на разных диалектах немецкого.
Кузнецов становится особо засекреченным спецагентом, с окладом старшего оперуполномоченного центрального аппарата. На свет появился советский гражданин немецкого происхождения Рудольф Вильгельмович Шмидт. По легенде, он работал инженером-испытателем на авиационном заводе. По некоторым данным, такую легенду Кузнецов придумал себе сам. И самостоятельно достал себе форму старшего лейтенанта ВВС. Он довольно быстро завел необходимые связи в немецкой среде, посещал различные светские мероприятия, часто бывал в немецком посольстве. Даже завел бурный роман с сотрудницей, работавшей там. В контрразведывательный отдел потекла информация.
Депрессия, обернувшаяся великой удачей
После начала Великой Отечественной войны Кузнецов просит направить его на фронт. Но у НКВД были на него собственные планы. Он попадает в Особую группу Павла Судоплатова, занимавшуюся организацией партизанских отрядов и диверсиями в тылу противника. Здесь Кузнецова впервые стали обучать азам разведывательной деятельности. В начале 1942 года его отправили в лагерь для немецких военнопленных в Красногорске (Московская область). Там он изучал быт, порядки, тонкости взаимоотношений и нравы в армии Германии.
Затем были тренировочные прыжки с парашютом, самооборона, стрельба, основы конспирации, подрывное дело. По итогам обучения Кузнецова решают использовать по линии «Т» (террор). В августе 1942 года его забрасывают в отряд «Победители», которым руководил Дмитрий Медведев. Этот отряд базировался в районе Ровно, где в то время располагался Рейхскомиссариат «Украина». Одной из основных задач Кузнецова было устранение гауляйтера Эриха Коха, ответственного за массовые убийства гражданских лиц на оккупированных территориях.
С октября 1942 года, под видом обер-лейтенанта Пауля Зиберта, разведчик стал постоянно появляться в Ровно. Пауль Зиберт довольно быстро вошел в офицерское сообщество в Ровно, заимел массу полезных знакомств. Первую попытку покушения Кузнецов запланировал на 20 апреля 1943 года. Это был день рождения Гитлера, планировались различные мероприятия, на которых должен был присутствовать Кох. Однако тот так туда и не явился. Во второй раз выполнить задание Кузнецов попробовал летом того же года. Он добился личной аудиенции у гауляйтера, чтобы якобы попросить разрешения жениться на украинке немецкого происхождения (фолькс-дойче). Однако в кабинете Коха было довольно много народа, и Кузнецов решил, что он просто не успеет достать пистолет и выстрелить.
А потом Кузнецов стал получать от знакомых немецких офицеров весьма важную информацию о планах военного командования Германии на Восточном фронте. В частности, он передал подробный план дислокации немецких частей при подготовке наступления на Кавказ, затем о подготовке к Курской битве. В Москве даже подумывали не акцентировать ли внимание разведчика на чисто разведывательной деятельности. Но Кузнецов был против: он рвался в бой, желая лично уничтожать фашистов.
В сентябре им была разработана операция по устранению заместителя Коха, Пауля Даргеля. 20 сентября 1943 года он хладнокровно расстрелял прямо на пороге комиссариата важного чиновника. Однако это оказался другой заместитель Коха, Ганс Гель, специалист по финансам. 30 сентября Кузнецов почти исправил свою ошибку, метнув в Даргеля гранату. Но тот хоть и потерял обе ноги, но все-таки остался жив.
По воспоминаниям Дмитрия Медведева, Кузнецов очень переживал, что его попытки чуть ли не постоянно заканчивались неудачами. Несмотря на прекрасные отзывы из Москвы о ценности поставляемой им развединформации, он впал в депрессию. Стал все чаще бывать в офицерском клубе, где уже не просто для прикрытия, а чтобы хоть немного расслабиться, потреблял спиртное. И вот в конце октября 1943 года он оказался в компании с сотрудником гестапо Хансом Ульрихом фон Ортелем. Оба были в изрядном подпитии. Но когда гестаповец вдруг стал говорить о том, что вскоре все изменится, а Сталин и Рузвельт отправятся в ад, Кузнецов моментально протрезвел. Он сходил в туалет, где минут пять держал голову под краном с холодной водой. Вернувшись за стол, он теперь уже целенаправленно стал расспрашивать собутыльника обо всем, что тот знает по этому поводу. Ну а фон Ортель был слишком пьян, чтобы держать язык за зубами. Так в Москве была получена первая информация об операции «Длинный прыжок», о которой мы писали в прошлом номере.
Собственные операции и бандеровская засада
В ноябре 1943 года в Ровно прибыл генерал-майор Макс Ильген. Он возглавил подразделение остенгрупп, и в его задачу входило организовать операцию по ликвидации крупных партизанских соединений. Было решено похитить генерала и доставить его в Москву. Похищение удалось, но вот вывезти генерала не получилось. Ильгена быстренько допрашивают, расстреливают и закапывают на лесной опушке.
В 1944 году Кузнецов получает приказ двигаться вместе с отступающими немецкими войсками на Запад. Он должен был осесть во Львове и продолжить свою деятельность. Однако явки и связи оказались провалены. Благодаря своему помощнику Яну Каминскому, у которого во Львове было довольно много знакомых, Кузнецову удалось наладить быстрое получение информации о дислоцировании немецких органов власти. Но связи с Москвой нет, и Кузнецов решает действовать самостоятельно.
Первой его жертвой стал вице-губернатор Галиции Отто Бауэр. Затем был убит начальник канцелярии генерал-губернатора Генрих Шнайдер. А следующим актом Кузнецов запланировал нападение на штаб военно-воздушных сил Восточного направления. Кое-кто считает эту операцию началом конца знаменитого разведчика. Собственно операция прошла успешно. Почти. Кузнецов проник в штаб ВВС, застрелил несколько человек, собрал документы и карты, до которых мог дотянуться, и умудрился беспрепятственно покинуть здание. Но один из подстреленных им сотрудников штаба, подполковник Петере, умирая, успел произнести фразу: «В меня стрелял обер-лейтенант Зиберт». И на Кузнецова началась широкомасштабная охота.
По другой версии, Кузнецова сдала арестованная ранее подпольщица. Так или иначе, но во Львове Кузнецову стало жарко. Изготовить новые документы самостоятельно он не мог. А в городе активно искали Зиберта, которого многие немецкие офицеры помнили еще по Ровно и могли дать хорошее описание. Выход был один — прорываться к наступающим советским войскам.
Уйти из Львова Кузнецову и двум его помощникам удалось. Они даже умудрились на машине прорваться через КПП, попутно застрелив начальника поста и ранив нескольких солдат. Машина, на которой прорывались разведчики, тоже пострадала. В частности, ей прострелили колеса. Но Кузнецов со товарищи умудрились на спущенных колесах проехать по проселочной дороге около километра, после чего ушли в лес. Но затем удача разведчику изменила.
После расстрела КПП службы немецкой безопасности представляли примерный маршрут ухода Кузнецова. Информация о направлении была доведена до всех частей, в том числе и до бандеровцев. Которые и организовали засаду в районе села Боратин. Они переоделись в форму советских солдат и сумели заманить разведчиков в ловушку. В перестрелке погибли все трое.
Бандеровцы, обыскивая трупы, обнаружили последний отчет разведчика, который тот назвал «Пух». В этом отчете излагались события последних месяцев, когда Кузнецов находился вне связи с Центром. Отчет был передан в гестапо, а после занятия Львова советскими войсками попал в руки разведки. Все изложенное в отчете вскоре подтвердилось. Ну а прежние заслуги Кузнецова и так не вызывали никаких сомнений. За исключительное мужество и храбрость в борьбе с фашизмом 5 ноября 1944 года Николаю Кузнецову было присвоено звание Героя Советского Союза.
