В первые месяцы Великой Отечественной войны, когда фашистские войска стремительно продвигались вглубь страны, перед руководством Советского Союза остро встала проблема эвакуации вглубь страны миллионов людей, тысяч промышленных предприятий, десятков театров и музеев. Серьезной проблемой стал вопрос и о том, что делать с зоопарками.
К 1941 году Ленинградский зоопарк был уже не просто местом, где экспонируются животные. Здесь появился юннатский кружок, открылся научный отдел, благодаря работе по разведению стали появляться на свет медвежата, львята и другие крупные животные…
Первые бомбы
Именно Ленинградский зоопарк и его постояльцы первыми столкнулись с тяготами войны. В июне 1941 года из Ленинграда в Казань отправили 80 животных: черных пантер, тигров, белых медведей, американского тапира, носорога и многих других. Остальные животные, в том числе слониха Бэтти и бегемотиха Красавица, остались в осажденном городе.
Еще в августе 1941 года было принято трудное решение пристрелить крупных хищников. Тогда еще никто не предполагал, что будет долгая блокада, голод и холод. Основным мотивом для отстрела хищников было опасение, что во время бомбежки будут разрушены их вольеры и звери вырвутся на свободу. И уже на следующий день пришедшие в зоопарк юннаты, помогавшие работникам зоосада, увидели груды трупов животных. «Именно тогда мы, дети, поняли, что война не где-то далеко, вот она, рядом», – вспоминала позже одна из девушек-юннатов, переживших блокаду. Потом животных Ленинградского зоопарка ждали новые испытания – начались активные бомбежки города. 8 сентября погибла любимица горожан – слониха Бэтти. Одна из фугасных бомб взорвалась совсем рядом с ее домиком, и несчастное животное умерло через считаные минуты прямо на развалинах своего вольера. Кстати, много лет спустя родилась легенда, что слониху съели, но это не так. Голода в сентябре 1941 года еще не было, так что слониху просто похоронили. Прямо на территории зоопарка.
Во время другого налета в воронку от разорвавшейся бомбы угодил бизон, и работники зоопарка сразу не смогли вытащить из западни тяжелое животное. Им пришлось соорудить деревянный пандус, а потом выманивать испуганного зверя с помощью разложенных на досках пучков травы.
Продолжал работать
Удачно сложилась судьба другой любимицы ленинградских детишек – бегемотихи Красавицы. Она выжила в блокадном городе и умерла своей смертью лишь в 1951 году! Причем тут дело не только в ее везении, но и в настоящем подвиге работников зоопарка. Дело в том, что бегемот, во-первых, достаточно прожорлив, а во-вторых, нуждается в постоянном обливании водой – иначе его кожа начнет сохнуть, трескаться, кровоточить, и в конечном итоге животное погибнет. При этом зимой 1941 года в зоопарке блокадного города перестало работать электричество, вышли из строя канализация и водопровод. Естественно, пересох и бассейн бегемотихи. Поэтому работникам зоопарка приходилось каждый день отправляться на Неву. «Привозили по 40-50 ведер воды в день с Невы, благо она рядом. Грели ее, мыли бегемота вручную. Кормили его в первую зиму распаренными опилками, в которые добавлялись какие-то сено, немного соломы, жмыха, отрубей, чтобы придать вкус. 30-40 кг распаренных опилок», – рассказывал потом сотрудник Ленинградского зоопарка Дмитрий Васильев. А еще огромное животное панически боялось грохота разрывающихся во время авианалетов бомб, поэтому сотрудникам зоопарка во время бомбежек приходилось быть рядом с питомицей и успокаивать ее.
Но все-таки главным врагом животных Ленинградского зоопарка был не страх, а голод. Для травоядных животных собирали хряпу (толстые зеленые капустные листья), крапиву, ягоды рябины, молодые шишки, желуди… Иногда в скудный рацион добавляли немного каши. Особенно тяжело приходилось хищникам, ради спасения которых людям приходилось идти на разнообразные хитрости. Например, чтобы заставить хищных животных есть траву, ее упаковывали в шкуры мертвых кроликов, смазывая их снаружи рыбьим жиром. Лишь иногда хищникам доставалось настоящее мясо – тушки погибших травоядных.
При этом большую часть блокады зоопарк был открыт для посетителей! Лишь в самую первую блокадную зиму он не работал, а уже летом 1942 года открыл свои двери посетителям. Было выставлено 162 животных, на которых за лето пришло посмотреть около 7400 ленинградцев. Неудивительно, что после войны 16 сотрудников Ленинградского зоопарка были награждены медалями «За оборону Ленинграда». Кстати, стоит добавить, что в войну за животными ухаживали практически одни женщины – все мужчины ушли на фронт.
Но, несмотря на все сложности, в блокадном Ленинграде животные не только гибли, но и появлялись на свет. Так, в ноябре 1941 года в ленинградском зоопарке у гамадрила Эльзы родился малыш. И так как у матери из-за скудного рациона не хватало молока, молочную смесь для обезьянки поставлял один из ленинградских роддомов. Маленькому детенышу удалось выжить и пережить блокаду.
Слоны-пожарные
К Москве фашисты подошли позже, поэтому у работников местного зоопарка было больше времени, чтобы подготовиться. В итоге часть животных Московского зоопарка была эвакуирована в Свердловск и Сталинград. Грустная ирония состоит в том, что в эвакуации погибло, возможно, больше животных, чем в прифронтовой Москве.
О животных, отправленных в Сталинград, почти ничего не известно, так как зоолог, отвечавший за зверей, погиб. Скорее всего, такой же была судьба и его подопечных… А вот животные, отправленные на Урал, доехали в целости и сохранности. «Был составлен приемно-сдаточный акт, в котором значилось, что африканский слон Нона, носорог Нури, антилопа гну Мурка, сибирский козерог Васька, тигролев Цезарь, аравийские леопарды Васька и Маруська, шимпанзе Мориц и другие животные успешно добрались до пункта назначения», – вспоминала заведующая научно-просветительским отделом Московского зоопарка Елена Мигунова. Правда, потом слон, носорог и некоторые крупные кошки погибли.
Многие животные погибли и в Москве. Большой ущерб причинила самая первая бомбардировка зоопарка, во многом потому, что у работников (и животных) не было опыта, как вести себя в такой специфической ситуации. А одной из самых страшных стала ночь с 4 на 5 января 1942 года, когда зоопарк разбомбили фугасными и зажигательными бомбами. На его территории начался пожар – загорелись обезьянник, вольеры с копытными и слонами. Погибли несколько сотрудников, но большинство животных удалось спасти.
Естественно, в это время многие животные паниковали, пытались бежать, повинуясь инстинкту. Однако некоторые оставались спокойными, а особенно трогательной получилась история, как слоны в Московском зоопарке, когда в их помещение попала зажигательная бомба, спокойно направились ко рву с водой и стали поливать себя водой, при этом затушив (скорее всего, случайно) несколько «зажигалок».
При этом не стоит думать, что зоопарк был беззащитен перед вражескими бомбежками – на так называемом Острове зверей была оборудована позиция для зенитной батареи и размещен склад боеприпасов. При этом произошел курьез – естественно, большинство животных были с этого островка предварительно перемещены в другие места. Но бурая медведица Зойка успела к этому моменту улечься в зимнюю спячку, поэтому ее решили не трогать.
Всю зиму она безмятежно спала, не беспокоясь по поводу разрывов бомб и ответного артиллерийского огня. А весной медведица, как положено, проснулась и, пока решался вопрос с организацией ее переезда, успела влюбить в себя солдат. Дело в том, что в обмен на угощение она охотно откликалась на их зов и даже показывала им трюки. В итоге ее решили оставить на старом месте, и со своим спутником Шалуном (он-то как раз успел вовремя переехать) они воссоединились уже в конце войны, когда всех обитателей Острова зверей вернули на законное место.
В плане организации питания животных работникам Московского зоопарка было не в пример проще, чем их ленинградским коллегам. А вот дрова в Москве также были в дефиците, так что на отопление пошла часть пустующих вольеров.
При этом Московский зоопарк также был открыт для посетителей – за годы войны его посетили 4 миллиона человек. А еще его сотрудники выполнили государственное задание поучаствовали в разработке жизненно важной вакцины от тифа путем разведения белых мышей, что спасло 20 миллионов человеческих жизней (по крайней мере, столько доз было изготовлено).
