Территория Израиля по площади не превышает Московскую область и на карте мира не каждый с первого раза его вообще найдет. Однако маленькое государство на Ближнем Востоке известно своим боевым характером. «Израильская военщина снова атакует…» – такие новости можно было часто услышать на советском телевидении. Будучи окруженным недружественными арабскими странами, Израиль остро нуждается в сильной и боеспособной армии. А поскольку у него есть выход к морю, то значение имеют и военно-морские силы. Поэтому неудивительно, что на пике противостояния с арабами в 1960-х годах Израиль захотел обзавестись новейшими ракетными катерами.
Ненадежные французы
Проблема заключалась в том, что Израиль еще не обладал достаточными ресурсами и мощностями для производства собственных кораблей. А имевшиеся в наличии образцы остались со времен Второй мировой и уже не отвечали потребностям современного боя — тем более что недружественные арабы получали новейшие корабли советского производства. Поэтому израильтяне решили тоже закупить технику за границей. Первые три катера были куплены у ФРГ, однако под давлением других стран (не без участия СССР) немцы отказались от дальнейшего сотрудничества. Поэтому было решено обратиться за помощью к Франции. Тесная дружба с этой страной установилась у Израиля в 1950-х годах на фоне общей нелюбви к президенту Египта Гамалю Насеру и североафриканским арабам в целом.
В результате Пятая республика подписала с Израилем контракт, состоявший из двух частей, заключенных 26 июля 1965 года и 14 марта 1966 года. В соглашении говорилось о продаже двенадцати скоростных ракетных катеров, предназначенных для израильского военно-морского флота. Они были способны противостоять аналогичным кораблям, поставленным Советским Союзом Насеру. Контракт распространялся только на передачу кораблей без системы вооружения, которая устанавливалась самим Израилем – там уже научились производить хорошие ракеты. Строились объекты на верфи в городе Шербуре. Головной катер новой серии, «Мивтах», был спущен на воду 11 апреля 1967 года.
Но план нарушился. 2 июня 1967 года, за несколько дней до начала Шестидневной войны, президент Франции Шарль де Голль, учитывая неминуемость конфликта, объявил эмбарго на продажу наступательного вооружения всем сторонам конфликта. Красивый жест гуманности мало что значил для арабов, которых снабжали Советский Союз и Великобритания, но для Израиля, чьи военные силы были укомплектованы французским оружием, это был огромный удар. В основном это сказалось на авиации. Объявление эмбарго повлияло на сделку с самолетами «Мираж», согласно которой Израиль намеревался приобрести 50 этих машин. Де Голль тогда сказал: «Если я дам им 50 “Миражей”, они завоюют Дамаск и Каир».
Усиление санкций
Но своя рубашка всегда ближе к телу. Несмотря на введение Францией эмбарго в отношении Израиля, оно не затронуло все вооружения, так что строительство кораблей не было остановлено. В Париже справедливо опасались общественного и политического давления: тысячи безработных служащих верфей могли устроить беспорядки и нанести большой ущерб правящей партии. Так что строительство продолжалось «по-тихому», без привлечения СМИ. Первые пять построенных кораблей отплыли в Израиль после завершения ходовых испытаний.
После этого произошло событие, изменившее отношение французов к сложившейся ситуации. 28 декабря 1968 года израильские парашютисты совершили рейд на международный аэропорт в Бейруте, в ходе которого уничтожили более половины ливанского гражданского воздушного флота. Этот инцидент вызвал осуждение во всем мире. Особенно недовольны были французские власти: созданный ими в колониальную эпоху Ливан рассматривался французами как их сфера влияния, а израильских парашютистов доставили на место поставленные Францией вертолеты «Супер Фрелон».
Израильтянам стало ясно, что действовать надо быстро. Вечером 1 января 1969 года, получив зашифрованное сообщение из Парижа, внезапно покинул порт катер «Акко» под командованием капитана Якова Ницана. 3 января де Голль решил расширить эмбарго и запретить поставку кораблей, построенных в Шербуре. Об этом официально не сообщалось, но глава делегации по закупкам во Франции генерал-майор Мордехай Лимон получил информацию об этом от своих источников в правительственных учреждениях Франции. Поэтому 4 января 1969 года Лимон из Парижа позвонил заместителю командира флотилии катеров Моше Табаку в Шербур и сообщил ему: -Ваша просьба навестить детей в Израиле была удовлетворена, и я прошу вас уехать как можно скорее».
Табак собрал небольшую команду участников экспедиции и отправил их по магазинам, чтобы те закупили еду для путешествия на катере «Саар». Офицер материально-технического обеспечения майор Хаим Шахак активировал свои связи и сумел сделать таможенное оформление для отплытия кораблей. Он объяснил срочность запроса тем, что нужно было успеть до непогоды. А поскольку таможенники на пристани еще не получили инструкций об ужесточении французского эмбарго в отношении Израиля, оформление было легко подписано. Катер добрался до Гибралтара, где его поджидал «Акко». Это был пробный заход.
Подготовка к побегу
Тем временем строительство остальных кораблей продолжалось. В феврале 1969 года был спущен восьмой катер серий. В мае, августе и октябре были готовы еще три. Причалены они были теперь в гражданской гавани Шербура. В отеле напротив жили израильские моряки, осваивавшие новые суда и периодически совершавшие испытательные выходы в море. Майор Табак вернулся в Шербур вместе с семьей. Израильтяне рассчитывали на отмену эмбарго в связи с уходом де Голля с поста президента, но следующий лидер, Жорж Помпиду, оставил санкции в силе.
Изначально корабли хотели просто угнать, не поставив французов в известность. Однако министр обороны Даян, по указанию премьера Голды Меир, наотрез запретил такие действия, чтобы не осложнять и без того непростое международное положение Израиля. После этого генерал Лимон совместно с командованием израильского ВМФ, главным юристом министерства обороны Йосефом Чехановером и своим старым другом директором государственной нефтяной компании «Нетивел» Мордехаем Фридманом спланировал сложную операцию по перемещению катеров из Шербура в Израиль. Началась серьезная подготовка к «законному» побегу.
В то время у берегов Норвегии была обнаружена нефть, и это казалось возможным вариантом для прикрытия. В октябре 1969 года в Копенгагене Лимон и Фридман встретились со своим старым знакомым — главой норвежской судостроительной фирмы «Акерс» Мартином Сиемом. Он согласился помочь. Вскоре в английскую юридическую фирму поступил запрос о регистрации в Панаме «Старбот Ойл энд Шиппинг Компании – совместного предприятия Сиема и его израильского партнера Милы Бреннера. В начале ноября владелец французской верфи в Шербуре получил письмо из Осло. Компания запрашивала, нет ли у него случайно 4-6 быстроходных катеров, которые можно использовать для разведки нефти на шельфе и снабжения буровых платформ у берегов Аляски.
Согласно этому плану, французское законодательство не нарушалось. У властей Франции, знавших Сиема, сложилось впечатление, что корабли были проданы третьей стороне действительно отправлялись в Норвегию после того, как Израиль отказался от них. Корабли были проданы «Старботу». 18 ноября сделка была одобрена комитетом по экспорту вооружений во главе с генералом Бернаром Казелем.
Стоило продумать и другие детали проекта. Так, во избежание ареста в нейтральных портах и чтобы не перегружать катера топливом, решили организовать две дозаправки в открытом море. Для их проведения флот позаимствовал два корабля израильской судоходной компании ZIM; сухогруз «Леа» и автомобильный паром «Дан». Оба совершали регулярные рейсы в Европу. На верфи в Хайфе в их трюмах были установлены топливные баки, вмещавшие до 200 тысяч литров дизельного топлива, смонтировали систему трубопроводов, позволявшую дозаправлять все пять катеров одновременно.
Прибыли домой
В самом Шербуре экипажи катеров тоже тайно готовились к плаванию. Израильская миссия состояла всего лишь из 40 моряков во главе с полковником Кимхи и майором Табаком, но для управления одним катером требовалось минимум 24 человека. Еще 80 моряков были отправлены во Францию в середине декабря. Они прилетали в Париж под видом туристов, а из столицы различными путями добирались до Шербура. Участники миссии также скупали в магазинах продукты небольшими партиями, чтобы не вызывать подозрений – преимущественно консервы и копчености.
Ночью 25 декабря 1969 года был отдан приказ об отплытии. Катера запустили двигатели и с погашенными бортовыми огнями проследовали через восточный канал гражданской гавани Шербура в открытое море, стараясь держаться подальше от берегов Франции. Флотилия шла двумя колоннами на расстоянии в полмили, каждые полчаса обмениваясь световыми сигналами. Волнение на море было заметным, так что их скорость не превышала 20 узлов.
Вечером 26 декабря катера связались с первым дозаправщиком «Леа». Около 10 часов вечера корабли встретились. От первоначального плана заправлять все пять катеров одновременно отказались, опасаясь столкновения с сухогрузом в ситуации заметного волнения на море. Поэтому катера заправлялись парами. Дозаправка неожиданно растянулась на 17 часов. Вечером 27 декабря корабли направились к Гибралтару. Опасаясь перехвата французскими кораблями, решили идти по южному маршруту, всего в 20 милях от алжирского берега. Утром 29 декабря около итальянского острова Лампедуза катера встретились со вторым дозаправщиком «Даном». Первым заправили «Хец» – у него вышел из строя один двигатель из-за поломки цилиндров. Поэтому, чтобы не снижать скорость соединения, полковник Кимхи сразу после заправки отправил катер в сопровождении «Гааша» вперед. Остальные три катера продолжили путь после дозаправки позже. Обойдя с разных сторон остров Крит, катера встретились вскоре после полудня 30 декабря и направились к Кипру, откуда свернули к Хайфе.
Около полудня 31 декабря катера подошли к берегам Израиля. Оттуда их попросили не торопиться с заходом в порт до темноты: в условиях разгоравшегося скандала израильские власти решили лишний раз не дразнить Францию. В 18:30 31 декабря 1969 года пять катеров наконец вошли в Хайфу. Их встречали восторженные толпы израильтян. Так завершилась эта невероятная история похищения нужных Израилю кораблей.
правильно ради благополучия своего Отечества почти все меры хороши