После смерти короля Филиппа II Испания переживала нелегкие дни. Так, стремительно теряя свое прежнее могущество и влияние на европейских коллег, властители Пиренейского полуострова тщетно пытались вернуть себе хотя бы часть былого престижа. Причем любой ценой! А потому не удивительно, что в 1618 году двое испанских вельмож – маркиз Бедмар и герцог Осуна – попытались захватить Венецию, дабы впоследствии преподнести этот город в дар своему владыке.
Конечно, здесь сразу возникает вопрос: а почему именно Венеция, а не какой-либо другой европейский город? Оказывается, у гордых испанцев на то были свои причины. Дело в том, что практически половина XVI столетия была отмечена рядом Итальянских войн, во время которого Франция и Испания без зазрения совести делили между собой разрозненные страны Апеннинского полуострова.
Габсбурги не проигрывают
Правда, эти конфликты, переросшие в вооруженные столкновения, принесли мало успеха крупным королевствам Западной Европы. И все же к началу XVII века испанцы смогли приобрести значительное влияние в Миланском герцогстве и Неаполитанском королевстве. В папской курии также заправляли соотечественники Филиппа III, да и Флоренция старалась избегать конфликтов с могущественным соседом. Лишь только демократическая Венеция и Савойское герцогство давали достойный отпор неугомонным испанцам, чем вызывали огромное сожаление у владыки Пиренейского полуострова.
И вот тогда у его знатных подданных созрел коварный план. Ведь если подчинить себе жемчужину Адриатики, подчинение правителя Савойи станет всего лишь делом времени, после чего вся Италия станет фактически частью Испанского королевства. Вот только как это сделать? И здесь на помощь Филиппу III пришли его австрийские родственники.
Дело в том, что на территории Священной Римской империи проживали славяне-ускоки, бежавшие из турецких владений. Селились они на северном побережье Адриатического моря, и главным их промыслом было пиратство. Правда, нападали ускоки преимущественно на турецкие суда, но после негласного договора с посланцами правителя Вены они начали буквально саботировать движение венецианских кораблей. Конечно, в результате таких действий, торговля жемчужины Адриатики стала терпеть колоссальные убытки, а разрешить этот конфликт помогли лишь военные действия, начавшиеся в 1615 году.
На стороне Венеции выступили Голландия, Англия и Турция. Суда коалиции буквально разметали жалкие плавсредства несчастных пиратов, а также наносили сокрушительные поражения кораблям Австрии и Испании, вступившихся за своих «подопечных». Ускокская война длилась ровно три года, и закончилась она безоговорочной победой Венеции. Вот только Габсбурги не любили проигрывать!
Коварный посол
Поняв, что в ходе открытой войны Венецию захватить невозможно, Мадрид решил покорить итальянский город хитростью. Так, в 1607 году в республику дожей был назначен послом некий Алонсо де ла Куэва, маркиз Бедмар. И те настроения, с которыми он здесь столкнулся, дипломата, мягко говоря, не порадовали. Ведь не случайно же в своих донесениях испанскому королю вельможа писал: «Имя Его Католического Величества и испанского народа наиболее ненавистны для венецианского слуха. Само слово “испанский” люди считают оскорблением… Они жаждут нашей крови. Все это на совести их правителей, которые всегда подстрекали их ненавидеть нас».
Вот тогда и было решено захватить Венецию с помощью заговора. Так, Бедмар принялся тайно вербовать слонявшихся по городу французских гугенотов, вынужденных покинуть свою родину. Причем эмигранты охотно шли на сделку с подданным его католического величества. Еще бы, ведь оставшись на чужбине без денег, они были рады любой работе. Кроме того, во дворец посла по ночам прибывали и испанские авантюристы, надеясь неплохо нажиться во время готовящейся заварушки.
А между тем план Бедмара был прост. 18 июня, на праздник Вознесения, его разношерстная бригада должна была поджечь арсенал и затеять панику в городе. А в это время неаполитанский флот, под командованием сообщника посла герцога Осуны, наместника Неаполя, доставил бы к городу вооруженное подкрепление. Посол не сомневался, что во время поднявшейся неразберихи власть в городе быстро перейдет в руки воинственных захватчиков, и Венеция станет частью королевства Филиппа III.
Причем и время для осуществления этого замысла Бедмаром было выбрано не случайно. Так, ему нечего было опасаться громкого протеста со стороны Франции, главной соперницы Испании в «итальянских делах». Ведь в этой стране, после убийства короля Генриха IV, регентшей при малолетнем сыне стала Мария Медичи, а она, как и ее родственники из Флоренции, вряд ли бы стала возражать владыке Пиренейского полуострова. Да и к тому же в то время Венеция было «обезглавлена». Так, в мае 1618 года скоропостижно скончался дож Николо Донато, занимавший свой почетный пост всего 35 дней. Спустя несколько дней после этого печального события венецианцы избрали нового руководителя Антонио Приули, и 18 июня он должен был быть представлен народу. Одним словом, момент для захвата города был выбран идеально, но в дело вмешался его величество случай.
Полный провал
Так уж вышло, что когда до запланированного выступления оставалось всего несколько дней, одного из французов, завербованного Бедмаром, вдруг неожиданно охватило раскаянье. Он отправился во дворец, где заседал Совет десяти (высший орган власти в Венецианской республике), и там изложил все подробности готовящегося заговора. Правда, сегодня некоторые историки считают, что этот неведомый доносчик являлся сотрудником разведки жемчужины Адриатики, который специально был внедрен в окружение посла Испании. Эта версия не лишена смысла. Ведь секретным службам Венеции на протяжении веков могли позавидовать их многие зарубежные коллеги.
Так или иначе, но когда высокородным сеньорам стали известны все замыслы коварных испанцев, в городе начались аресты. Схваченные иностранцы-гугеноты под пытками выдавали новые и новые подробности заговора Бедмара. Но все же немало сторонников посла его католического величества сумели скрыться из города. Одним из таких беглецов стал поэт Франсиско де Кеведо, личный секретарь герцога Осуны, который ловко улизнул из Венеции, переодевшись в лохмотья нищего.
А вот самого маркиза Бедмара охраняла дипломатическая неприкосновенность. Дрожа от страха, он закрылся в своем дворце, ожидая неминуемой развязки событий. 18 июня, в тот день, когда было намечено выступление испанцев, на Пьяцетте (небольшая площадка у Большого канала, рядом с площадью Святого Марка) появились две виселицы, на которых красовались убитые заговорщики, подвешенные за ноги. А через пять дней здесь же был выставлен еще один труп изменника со следами пыток.
Ну а когда гражданам Венеции стали известны подробности заговора Бедмара, они пришли в самое настоящее неистовство. Так, на площади Святого Марка люди сожгли чучело герцога Осуны и собирались взять приступом дворец Бедмара, дабы предать злодея справедливому суду и казни. Вот только к тому времени испанец уже успел покинуть Венецию. Конечно, после столь грандиозного скандала он уже не мог рассчитывать на дипломатическую карьеру, но Филипп III не спешил отказываться от услуг ловкого политика. Поэтому вскоре после возвращения в Мадрид маркиз Бедмар получил должность первого министра в Испанских Нидерландах, но занимал он этот пост недолго. Спустя три года синьор Алонсо уступил свой титул младшему брату, а взамен его получил кардинальскую шапку. Духовный сан позволил бывшему послу отправиться к папскому двору в Ватикан, где он фактически исполнял обязанности испанского агента до самой своей смерти.
А вот судьба второго заговорщика – герцога Осуны – сложилась не столь радужно. Спустя два года после описанных выше событий он был обвинен в попытке захватить трон Неаполя, дабы стать полноправным правителем этого города. Несчастному вельможе пришлось спешно оставить свой высокий пост и отправляться в Испанию. Там он был арестован, посажен в тюрьму, где провел в заточении четыре года, после чего скончался.