Провал союза агрессоров. Кто подтолкнул Гитлера к началу Второй мировой войны?

Вторая мировая война началась с нападения на Польшу – это общеизвестно. Но почему именно Польша, если после нее фюрер повернул на запад? Почему он не заключил с ней союз, как с другими странами Восточной Европы? Когда начинаешь разбираться в этих и других «почему», картина вырисовывается прелюбопытнейшая.

С момента возрождения Польши в ноябре 1918 года ее внешняя политика имела два постоянных вектора: антисоветизм и дружба с Францией. Остальные симпатии и антипатии колебались в зависимости от складывавшейся в мире ситуации. В том числе и отношения с Германией – хотя поляки исторически не терпели и немцев тоже.

Враг моего врага

До 1935 года польский лидер, бывший террорист и многоопытный интриган Юзеф Пилсудский всячески, словом и делом, поддерживал Гитлера. Впрочем, у него и не было иного выхода. Польша находилась между Германией и СССР, как между молотом и наковальней, и единственным способом уцелеть для нее в неизбежной войне был союз с Германией. Дружба с СССР исключалась – не говоря уж о многовековой русофобии польского правительства, в этом случае Польша принимала на себя первый удар германской армии. Нейтралитет вел к тому же. А союз с немцами обещал легкую победу над вечным врагом и много вкусного; Гитлер союзника бы не обидел. Украина нужна была ему самому, но на Литву, Белоруссию, а то и на Смоленск рассчитывать было можно.

Пилсудский все это прекрасно понимал. Варшава старательно торпедировала усилия СССР по сколачиванию системы коллективной безопасности в Европе, протестовала против принятия СССР в Лигу Наций, по мелочам помогала Гитлеру. Но в 1935 году Пилсудский умер. Фактическим правителем страны (президент в ней был чисто декоративной фигурой) стал маршал Рыдз-Смиглы. И польская политика начала вилять.

В марте 1936 года Германия впервые открыто и нагло нарушила Версальский договор, введя войска в Рейнскую демилитаризованную зону. Дело могло обернуться плохо, и в этот момент польский министр иностранных дел сообщил о готовности в случае конфликта поддержать Францию! Впрочем, Париж отнесся к случившемуся философски, конфликт так и не разгорелся. Но звоночек прозвенел.

С другой стороны, в закулисных действиях против Чехословакии поляки помогали Гитлеру. После присоединения Австрии Третий рейх полукольцом охватывал Чехословакию, в пограничной Судетской области которой жило много немцев. У Варшавы тоже имелись территориальные претензии к Чехословакии по поводу Тешинской области, которую Антанта после Первой мировой войны отдала этой стране.

В январе 1938 года в Берлин с визитом прибыл министр иностранных дел Польши Юзеф Бек. После его возвращения польские дипломаты в Праге получили задание связаться с судетскими немцами и поднять на такие же действия польское национальное меньшинство в Тешине. По итогам конференции великих держав в Мюнхене, больше известной под названием Мюнхенского сговора, Германия получила Судеты. Расплатились и с Польшей: ей достался район Тешина, отчего мощность ее тяжелой промышленности увеличилась почти на 50 процентов. Гитлер по-крупному расплатился за небольшую помощь.

Парад самоубийц

Следующий шаг к сближению со стороны немцев не заставил себя ждать. 24 октября 1938 года Польше было предложено присоединиться к Антикоминтерновскому пакту. К тому времени в нем состояли всего три государства – основатели пакта Германия и Япония и присоединившаяся в 1937 году Италия. К оси Рим – Берлин – Токио добавилось бы еще одно звено – Варшава.

Но за участие в пакте, равно как и за подаренную Гитлером Тешинскую область, нужно было заплатить. Затребованная немцами плата была, в общем-то, скромной. Зоной интересов Германии являлся весь Польский коридор – территория между собственно Германией и Восточной Пруссией. Но немцы запросили всего лишь согласия Варшавы на вхождение вольного города Данцига (ныне Гданьск) в состав Третьего рейха и разрешения на постройку экстерриториальной железной и шоссейной дорог в Восточную Пруссию через «польский коридор». Условия, как видим, умереннее некуда и вполне в духе Мюнхена: немцы составляли 95% населения Данцига (а поляки, между прочим, в Тешинской области – всего 40%).

Гитлер не сомневался, что его предложение будет принято – уж очень выгодным для Польши оно было. Однако покушение на Данциг в Варшаве восприняли как личное оскорбление, а приглашение в Антикоминтерновский пакт – как попытку лишить Польшу самостоятельности. Отказать сразу, едва получив с немецкой помощью Тешин, было неприлично, и поляки начали тянуть время.

Прошел декабрь, январь… Гитлер так и не получил определенного ответа. 21 марта 1939 года немцы напомнили полякам о Данциге. 22 марта Германия предъявила ультиматум Литве с требованием возвратить Мемель – город, где самой большой этнической группой были немцы. Разумное литовское правительство мгновенно приняло ультиматум, и 23 марта немецкие войска вступили в город.

На поляков этот пример нисколько не подействовал. Получив очередное напоминание, Бек приехал в Берлин. Гитлер все еще хотел видеть в Польше союзника, по ходу переговоров последовало даже предложение обменять эти небольшие кусочки земли на Литву и Латвию. Одна-ко результат оказался тот же самый, что и прежде. Более того, польская пресса начала антигерманскую кампанию, правительство приняло решение о частичной мобилизации армии. 26 марта Польша гордо ответила отказом на германские предложения, а 28-го заявила, что любое изменение положения Данцига будет рассматривать как нападение. 25 марта, предвидя отказ, Гитлер заявил главкому сухопутных войск фон Браухичу, что следует разработать «польский вопрос». По-видимому, он уже дал себе ответ на вопрос: «Зачем мне такой союзник?»

Чем все закончилось, известно: Вторая мировая война началась с нападения Германии на Польшу. Но в чем причина столь самоубийственной политики?

Не менее самоубийственным оказалось поведение и европейских держав, скромно именовавших себя «великими». Они решили в одностороннем порядке гарантировать независимость Польши. В результате после нападения Германии, чтобы сдержать обещания, им пришлось объявить Гитлеру войну. И опять же – почему?

Странная политика

На что рассчитывали поляки, самозабвенно нарываясь на конфликт с Германией? Они и не собирались побеждать в одиночку. Польское правительство рассчитывало не столько на себя, сколько на то, что в войну вступят Англия и Франция и, ударив по германской территории, оттянут большую часть вермахта на себя. И действительно, уже 3 сентября союзники объявили Германии войну. «Если они и объявили нам войну, то это для того, чтобы сохранить свое лицо, к тому же это еще не значит, что они будут воевать», – усмехнулся по этому поводу Гитлер. Фюрер явно знал, что говорил.

Собирались ли «великие державы» реально оказать помощь восточному союзнику? Они и друг другу-то не горели желанием помогать. 27 марта начались англо-французские военные переговоры, где намечались действия против Гитлера на случай возможной войны. Британцы в случае войны собирались послать во Францию целых две дивизии, через 11 месяцев – еще две, а через 18 месяцев – аж две танковых дивизии. О мерах же для защиты Польши на совещании даже не упоминалось, хотя опасность грозила в первую очередь ей.

Как воевали французские войска (единственная сухопутная армия в Европе, с которой Гитлеру приходилось всерьез считаться) – известно. Франция начала частичную мобилизацию уже 24 августа и к концу сентября сосредоточила против Германии 70 пехотных, 7 мотопехотных, 2 механизированные и 3 конно-механизированные дивизии – вполне приличные силы. Однако французским войскам было запрещено заряжать оружие боевыми снарядами и патронами. У пограничного городка Саарбрюккена висели плакаты: «Мы не сделаем первого выстрела в этой войне». Ну а немцам зачем было делать первый выстрел? Так что солдаты «воюющих» сторон успешно ходили друг к другу в гости, выпивали, обменивались сигаретами. Польские дипломаты уговаривали, настаивали, от них отделывались обещаниями, что боевые действия вот-вот начнутся, но в действительности французы не делали ничего. Эту имитацию боевых действий назвали «странной войной».

Фактически «великие державы» спровоцировали войну между Германией и Польшей, сами объявили войну Германии, но реально воевать не стали. Это не только странная война, но и странная политика – вы не находите?

Кровавые шахматы

Впрочем, если за поверхностной суетой и пропагандистскими заявлениями разглядеть жесткую логику событий, ничего странного здесь нет. Просто надо понимать, что на самом деле происходило в Европе.

Естественно, Гитлера выращивали, приводили к власти и кормили вкусными европейскими демократиями не ради того, чтобы еще раз победить Германию. Противник у западного мира имелся один – Советский Союз, стоявший на пути нарождающегося глобализма к финансовой власти над миром.

После раздела Чехословакии встал вопрос: кто следующий? Куда пойдет Гитлер – на запад или на восток? В том, что в конечном итоге он все равно двинется на восток, сомневаться не приходилось – но перед тем могли иметь место промежуточные этапы.

Как известно, блоку Германия – Италия в Западной Европе противостоял блок Англия – Франция с мелкими союзниками. Однако интересы у составляющих его государств были разные.

Мощная морская держава, сидящая на острове, могла философски взирать на европейские дела. В смысле сухопутной войны она мало что собой представляла, но мощный флот плюс Ла-Манш делали ее крепостью, с которой немцам придется повозиться.

Иное дело Франция – сухопутная держава с мощной армией, протяженной германской границей и многовековыми счетами с соседом. Кто бы сомневался, что Гитлер все равно захочет решить еще раз схватиться со старым врагом, получить обратно аннексированные земли и отплатить за поражение в Первой мировой войне?

Однако немецкое руководство преследовал старый страх войны на два фронта. Потенциальные противники были у Германии с обеих сторон – с запада и с востока. Как выкрутиться, чтобы на каждом этапе фронт был только один? Это напоминало известную задачку про волка, козу и капусту.

Гитлер, конечно, прекрасно понимал итоговый смысл всей комбинации – дать Германии и СССР обескровить друг друга в войне, а потом обрушиться на победителя, разбить его и заодно прибрать захваченные земли – чего добру-то пропадать? Короче говоря, в интересах «великих держав» было заставить фюрера двинуться на восток, в интересах Гитлера – сделать это, лишь обезопасив себя на западе. Как же побудить Гитлера начать с СССР?

Гамбит союзников

Оказалось, что до смешного просто – вынудив его напасть на Польшу. Итак, следите за руками. Начинается германо-польская война. Англия и Франция объявляют войну Германии. Им позарез нужна объявленная, но реально не ведущаяся война – чтобы иметь отмобилизованную армию и возможность в любой момент, не затрудняя себя дипломатическими кадрилями, ударить в тыл Гитлеру, когда он увязнет на востоке. А что может быть лучше для объявления войны, чем защита маленького, гордого и страдающего от агрессии государства?

Что должно было произойти потом – тоже понятно. С момента прихода к власти Гитлера Сталин очень активно пытался создать систему коллективной безопасности против Германии, предлагая помощь всем, кому она может понадобиться. Он ничем не рисковал – Румыния и Польша ни при каких обстоятельствах не позволили бы Красной армии вступить на свою территорию, поэтому можно было смело предлагать помощь кому угодно. А теперь представьте себе: советское правительство предлагает помощь маленькой страдающей Польше. И поляки… соглашаются! Все! Советско-германская война обеспечена.

Данный сценарий не реализовался лишь по одной причине: и Гитлер, и Сталин тоже понимали, к чему все идет. Подписав 23 августа пакт о ненападении, советский и германский лидеры полностью разрушили всю интригу. Сталин теперь не имел права предложить полякам помощь – более того, договорившись с немцами, присоединил к СССР территории, населенные украинцами и белорусами.

В итоге союзники заплатили за свою подлость. Франция – полной мерой, Британия – частично. Когда пришло время, Гитлер обратил их задумку против них самих: состояние войны позволило Гитлеру, когда пришло время, ударить внезапно, не боясь обвинений в агрессии.

Ну а Польша? А что Польша? То, что польское правительство, участвуя в чужом спектакле, подписывает смертный приговор своей стране, кукловодов совершенно не волновало.