Судьбы последних азиатских правителей на редкость схожи. После революций и проигранных войн почти все они были лишены титулов, сидели в тюрьмах или жили под домашним арестом, ежедневно ожидая вызова для очередного допроса, а то и расстрела. Но вьетнамская династия Нгуен в эту концепцию не укладывается…
Континентальная Франция начиная с конца XVIII века жила под красивым лозунгом «Свобода, равенство, братство». Но то, что было объектом поклонения в метрополии, не имело никакого отношения к колониям.
Союзник реформ
В руках французских колониальных властей, хозяев Французского Индокитая, находились огромные владения, которыми они распоряжались по своему усмотрению. Считалось, что эти территории находились под протекторатом Французской республики формально, а подлинное управление осуществляла императорская династия. Но все было с точностью до наоборот.
К чести последней вьетнамской династии Нгуен, ее представители активно сопротивлялись. Особенно непокорным и ершистым был 10-й император Тхань-тхай, правивший с 1889-го по 1907 год. Он не мог заявить о своем протесте напрямую, поэтому отпускал ядовитые замечания и даже прибегал к помощи жестов. Так он демонстрировал свое истинное отношение к происходящему. Французская администрация долгое время терпела монаршьи выходки, а потом недвусмысленно предупредила императора, что этот пассивный протест может плохо кончиться. Но Тхань-тхай слишком далеко зашел и, продолжая протест, стал симулировать сумасшествие. В конечном итоге, французы не вынесли ерничанье «туземного князька» и организовали его свержение. Тхань-тхай был объявлен больным и отправлен в изгнание в Южный Вьетнам.
Императорский трон занял восьмилетний принц Зуи-тан Фе-де, который начал свое правление под девизом «союзник реформ». Французам казалось, что «император-ребенок», 11-й представитель династии Нгуен, будет куском воска в их руках. Но Зуи-тан оказался сделан из другого, куда более твердого материала.
Конечно, едва взойдя на престол, Зуи-тан некоторое время в силу возраста и своего положения был послушной игрушкой колониальной администрации. Но пример отца стоял у него перед глазами. Кроме того, рядом с ним в этот момент оказался мандарин Чан Као Ван, который был для мальчика кем-то вроде воспитателя. Это был патриот до мозга костей, который впоследствии стал членом Общества возрождения Вьетнама («Вьетнам куанг фук хой») – подпольной организации, жаждущей изгнать французов. И под его влиянием Зуи-тан стал ярым антиколониалистом, готовым отдать жизнь за независимость своей родины.
Венценосный подпольщик
Жизнь юного императора протекала в основном в стенах дворца – он без разрешения французской администрации не имел права покидать «запретный город» Хюэ. Поэтому организовать полноценное сопротивление, как это впоследствии сделали коммунисты во главе с Хо Ши Мином, у Зуи-тана не было ни сил, не возможности. Но он все же пытался облегчить жизнь своего народа. Так, однажды на замечание кого-то из французских чиновников о том, что вьетнамцы слишком часто бастуют без всяких оснований, император возразил: «Если в стране часто происходят беспорядки, то только потому, что люди голодают». В другой раз он приказал половину своего жалованья раздать крестьянам, находящимся в бедственном положении.
Впрочем, о том, как живет простой народ, Зуи-тан имел скудное представление. И Чан Као Ван, преследуя свои цели, иногда устраивал ему вылазки в город. Молодой император пил чай в дешевых чайных, принимал просьбы, а иногда оказывал материальную помощь. Во время этих прогулок Чан Као Ван постепенно склонял императора к тому, чтобы монарх помог Обществу возрождения Вьетнама (оно возникло в 1912 году под влиянием Синьхайской революции) поднять восстание, изгнать французов и превратить Вьетнам в независимое государство. Можно сказать, монарха склоняли к тому, чтобы он возглавил восстание против собственной власти!
Общество «Вьетнам куанг фук хой» было создано политическим эмигрантом Фан Бой Тяу в китайском Гуандуне. Основную ставку его руководители делали на солдат-вьетнамцев, служивших во французской армии. Многие из них возмущались социальной дискриминацией, которую французское военное командование демонстрировало по отношению к вьетнамцам. Так, если француз в звании младшего лейтенанта получал 5 тысяч франков, то вьетнамец в таком же звании – всего лишь 900 франков. Да и дослужиться вьетнамец мог разве что только до младшего лейтенанта – дальнейшее продвижение по службе было невозможным. Кроме того, солдат-вьетнамцев отвратительно кормили: рационом одного французского солдата можно было накормить пятерых вьетнамцев.
С началом Первой мировой войны большая часть французскои колониальной армии отправилась на европейский и прочие фронты. Во Вьетнаме осталось не более 10 тысяч военнослужащих. «Куанг фук хой» привлек в свои ряды множество сторонников. В их числе было 500 солдат колониальной армии, мелкие землевладельцы, крестьяне. В случае успеха восстания, намеченного на май 1916 года, на помощь революционерам обещало прийти вооруженное ополчение, живущее на территории Китая.
Всю эту довольно разношерстную массу мог сплотить только кто-то очень авторитетный и уважаемый. 15-летний император идеально подходил на эту роль, тем более что большинство членов общества хотело, чтобы после изгнания французов во Вьетнаме провозгласили конституционную монархию. Разумеется, во главе с Зуи-таном.
Так что монарх знал о под- готовке восстания и был не против его целей и средств.
Восстание наметили на 10 мая 1916 года. Но незадолго до этого Зуи Тан попросил выступить 3 мая – он хотел сорвать отправку в Европу очередного призыва солдат-вьетнамцев.
К несчастью, агент французских спецслужб, проникший в ряды общества, выдал планы повстанцев. Начались повальные аресты. Основные руководители восстания были казнены, многие его участники сосланы на остров Пулокондор. Сам император Зуи-тан был схвачен в мае 1916 года. Но казнить императора было невозможно – это привело бы к массовому взрыву.
У французов хватило ума поступить с молодым монархом и его отцом по-человечески – вместе с небольшой свитой императоров сослали на остров Реюньон,
расположенный в Индийском океане.
При этом Зуи-тан от престола не отрекался, хотя освободившийся трон 18 мая 1916 года занял новый император Нгуен Хоанг-тонг.
Радист с «Леопарда»
Реюньон входит в группу Маскаренских островов. Ближайшая к Реюньону «большая земля» – Мадагаскар. Это и сейчас довольно «дикое» место с потрясающей природой (здесь расположен национальный парк под эгидой ЮНЕСКО) и своеобразной архитектурой. А в 20-х годах прошлого века это и вовсе был край света.
Отец и сын Нгуен не потеряли присутствие духа. Недаром Тхань-тхай в свое время был первым во Вьетнаме, кто освоил автомобиль. Таким же любителем всяких технических новинок был и Зуи-тан. Поэтому он обзавелся радиоаппаратурой и стал проводить любительские радиосеансы. Вероятно, таким образом он компенсировал собственную оторванность от «большого» мира.
Это совсем не императорское занятие в 1940 году привело свергнутого короля в стан «голлистов». Однажды, слушая очередную радиопередачу, он наткнулся на выступление некого Де Голля – руководителя «Свободной Франции», базирующейся в Англии.
Сосланный император отбросил свои обиды по отношению к стране, которая унизила его до последнего предела, и пошел за нее воевать.
Увлечение радиоделом привело Зуи-тана на французский эсминец «Леопард», воевавший против гитлеровцев. Он поступил на службу радистом. А в 1942 году император присоединился к армии «Свободной Франции». Воевал Зуи Тан храбро: начал службу в звании второго лейтенанта (и это император!), а закончил в сентябре 1945 года в чине подполковника и в должности командира батальона.
Чуть позже, когда Франция была побеждена армией Хо Ши Мина и последний император Бао-дай, отрекшись от престола, стал «верховным советником» у Хо Ши Мина (представьте себе Николая II в роли секретаря Ленина!), Де Голль предложил Зуи-тану вернуться во Вьетнам в качестве императора и возглавить борьбу с коммунистами.
Зуи-тан согласился. Он летел домой через Центрально-Африканскую республику, но по пути попал в авиакатастрофу.
Вероятно, это был последний привет от «дедушки Хо». Ведь 11 -й император был главным и единственным конкурентом «вьетнамского Ленина».
