В истории России Брестский мир имеет репутацию одного из унизительных эпизодов. Так оценивали его и в 1918 году, и сегодня. Однако «отец» этого мира – лидер большевиков Владимир Ленин – считал заключение его одним из самых удачных мероприятий в своей политической карьере. Время показало, что он был все-таки прав…
Если бы большевистское правительство сумело в 1918-м удержать германский фронт, то Россия вошла бы в число стран-победительниц Тройственного союза. Вместо этого страна потеряла территории, население и выплатила 94 тонны золота.
На два фронта
Вступая в Первую мировую войну, Германия отдавала себе отчет, что воевать на два фронта – с русскими и франко-английскими войсками – ей будет тяжело. Поэтому еще в 1914 году в Берлине задались целью разделить Антанту и прекратить войну хотя бы на одном направлении. После того как в феврале 1917 года самодержавие в России пало и к власти пришло Временное правительство, надежды германцев были связаны с Восточным фронтом. Чтобы ускорить процесс разложения страны, немецкое командование провело операцию по «десантированию» российских социал-демократов из Европы в Россию. В апреле 1917 года Владимир Ленин и 28 его соратников прибыли в Петербург в «пломбированном» вагоне. Об этом возвращении большевиков Уинстон Черчилль заметил, что Ленин был ввезен в Россию «как чумная бацилла».
Поначалу немцы решили действовать официально, и весной 1917 года рейхсканцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег подготовил проект сепаратного мира с Россией, а германская ставка предложила Петербургу проект перемирия. Увы, Керенский миролюбивость немцев не оценил и затеял июньское наступление, в результате которого немцы захватили Ригу.
Зато ставка немцев на большевиков сработала. 25 октября 1917 года (ст. ст.) в ходе вооруженного переворота они захватили власть в столице России. Уже на следующий день Ленин издал «Декрет о мире», где указал на необходимость заключения мира без аннексий и контрибуций между всеми воюющими народами. Документ Всероссийским съездом советов был принят на ура, ибо за три года бессмысленной войны народ и армия от нее смертельно устали. Люди не понимали, ради чего они рискуют жизнями и благополучием, и большевики предлагали прекратить этот ад.
В ночь на 21 ноября новоявленное советское правительство – Совнарком (СНК) – телеграфировало главнокомандующему Русской армией генералу Николаю Духонину приказ обратиться к немцам с предложением прекратить боевые действия и начать мирные переговоры. Царский служака счел подобный приказ фальшивкой и диверсией и отказался его исполнять. В тот же день Духонин был отстранен, а на его место большевики назначили экс-прапорщика царской армии Николая Крыленко.
Вымученное перемирие
Получив из Петрограда предложение о мире, Берлин воодушевился. Дела на фронте шли не важно, сказывался перевес Антанты в техническом и численном соотношении. А здесь русские предлагали всем странам закончить войну «без аннексий и контрибуций». По сути, вернуться на позиции 1914-го года. Но за что тогда погибли миллионы солдат? Если в большевистском Петрограде этот вопрос не был актуален, то в Париже и Лондоне считали своим долгом довести начатое до конца. Ибо вопрос победы над Германией был лишь делом времени. Поэтому дипломаты Антанты на совещании в посольстве США в Петрограде решили игнорировать эту инициативу большевиков.
В свою очередь Ленин считал, что остатки царской армии представляют опасность куда большую, нежели немецкие войска. Командовали этой армией офицеры и генералы, приносившие присягу на верность еще императору Николаю II. Не дожидаясь ответа из Берлина, по приказу Ленина во все фронтовые части полетела телеграмма: «Пусть полки, стоящие на позициях, выбирают тотчас уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с неприятелем». В итоге, сразу на нескольких участках Восточного фронта начались братания между русскими и немцами. Немцы вскоре согласились принять делегацию большевиков в Брест-Литовске, где находилась ставка германского командования на Восточном фронте.
Глава советской делегации Адольф Иоффе повторил немцам все, что они и так уже знали: мир «без аннексий и контрибуций». Ответ был краток: Берлин примет эти условия, если их примут и другие участники конфликта. Но Франция, Великобритания и США уже чувствовали запах победы и отказываться от нее не собирались. Впрочем, большевики выторговали у немцев перемирие – с 7 декабря по 17 декабря 1917 года (н. ст.). За два дня до его окончания они вновь прибыли в Брест-Литовск и вновь попросили время на утряску технических вопросов. Теперь уже на 28 дней. Ленин и компания были прекрасно осведомлены о внутренней ситуации в стане противника. Так, в Австро-Венгрии и Османской империи банально не хватало продовольствия даже в столицах – Вене и Стамбуле. А в Германии тлел конфликт между военными и гражданской администрацией. Кроме того, правительства Германской и Австро-Венгерской империй по-разному видели будущее польскоязычных территорий. В итоге, большевики надеялись, что в Европе вот-вот и полыхнет и все разрешится само собой.
«Мир похабный…»
Но ждать у моря погоды кайзер Вильгельм II не собирался. Берлин дал Петрограду передышку в расчете на то, чтобы большевики убедили Лондон и Париж последовать их примеру. А когда стало ясно, что этого не будет, немцы поставили большевикам ультиматум с крайне невыгодными для России условиями мира. 5 января 1918 года ( н. ст) немецкий генерал Гофман передал Льву Троцкому документ с их перечислениями. В частности, под контролем Германии оставались Польша, Литва, часть Белоруссии и Украины, Эстонии и Латвии, Моонзундские острова и Рижский залив. Ошалев от таких запросов, Троцкий попросил время «для ознакомления русской делегации с этой столь ярко обозначенной на карте линией». Немцы дали на раздумья еще 10 дней.
В Петрограде после получения «новых» условий между большевиками и эсерами развернулась ожесточенная дискуссия. Поначалу Ленин и сторонники мира были в явном меньшинстве, и большая часть даже членов ЦК РСДРП требовала отринуть немецкие притязания как грабительские и начать «беспощадную войну с буржуазией всего мира». Однако Ильич составил ряд тезисов, где доходчиво обосновал свою позицию: «Для революционной войны нужна армия, а у нас армии нет… Несомненно, мир, который мы вынуждены заключать сейчас, – мир похабный, но если начнется война, то наше правительство будет сметено и мир будет заключен другим правительством». В итоге большевики решили остановиться на странной формуле: «Ни войны, ни мира». Расчет был на то, что, затягивая переговоры, Петроград дождется революционного восстания в Вене и Берлине. Для ускорения процесса на линии фронта большевики запустили радиообращения к немецким солдатам с призывом «убить императора и генералов и побрататься с русскими войсками».
Киевский удар
Однако наметившуюся тактику начисто перечеркнул… Киев. 27 января 1918 года (н. ст.) немцы подписали мирный договор с делегацией Рады, согласно которому – в обмен на военную помощь против армии, подконтрольной Петрограду, – Украинская Народная Республика обязалась поставить 1 миллион тонн зерна, 400 миллионов яиц, до 50 тысяч тонн мяса рогатого скота, а также сало, сахар, пеньку, марганцевую руду и другое сырье. Как видим, это был аналог современной «зерновой сделки». Угроза голода в Европе была сорвана, а Берлин был в бешенстве от вероломства большевиков.
Договор между Киевом и Берлином стал ударом по позициям большевиков, не только сорвав их планы, но и потому, что украинские националисты разрешили германским войскам беспрепятственный вход на территорию Украины. 31 января 1918 (н.ст.) на совещании в Бад-Хомбурге кайзер, прибывавший в бешенстве от радиообращений большевиков к его солдатам, приказал «нанести короткий, но сильный удар расположенным против нас русским войскам, который позволил бы нам при этом захватить большое количество военного снаряжения».
16 февраля 1918 года (н.ст.) немцы объявили большевистскому представителю в Брест-Литовске, что между Россией и Германией возобновляется состояние войны. Причина – прекращение с 17 февраля (н. ст.) перемирия и «неподписание Троцким мирного договора». Большевики заявили протест, но немцы его отклонили. Они рассчитывали оккупировать Прибалтику вплоть до Нарвы и получить вооруженную поддержку Финляндии. Также немцы решили захватить Украину, очищая ее от большевиков, и вывезти отсюда максимальное количество зерна и иного продовольствия.
Уже спустя сутки в Петроград пошли телеграммы с фронта, что силами 47 пехотных и 5 кавалерийских дивизий немцы перешли в наступление от Балтийского моря до Карпат. Почти никакого сопротивления они не встречали, потому что царская армия еще год назад была деморализована агитаторами из числа тех же большевиков и эсеров. После захвата Двинска генерал Гофман ответил на телеграмму Ленина своей, суть которой сводилась к следующему: «Либо вы принимаете новые условия, либо наша армия пойдет и дальше на восток». При этом на ответ Петрограду отводилось 5 дней, в течении которых немцы продолжили наступать: 19 февраля были взяты Луцк и Ровно, 21 февраля – Минск и Новоград-Волынский, 24 февраля – Житомир (н. ст.). Как вспоминал Гофман: «Мне еще не доводилось видеть такой нелепой войны. Мы вели ее практически на поездах и автомобилях. Сажаешь на поезд горстку пехоты с пулеметами и одной пушкой и едешь до следующей станции. Берешь вокзал, арестовываешь большевиков, сажаешь на поезд еще солдат и едешь дальше».
Трус или пророк?
Историки (и не только советские) не зря называли Владимира Ленина выдающейся личностью с неординарным умом. Вождь пролетариата отлично понимал, что дело всей его жизни может легко придавить какой-нибудь Отто или Ганс штыком из круппской стали. Поэтому он стал предпринимать шаги, направленные на предотвращение этой перспективы. 21 февраля 1918 года (н. ст.) Совнарком принял написанный Лениным декрет «Социалистическое Отечество в опасности!». В тот же день в Петрограде был образован Комитет революционной обороны в составе 15 человек, а столица РСФСР объявлена на осадном положении. Вот только кем было держать эту осаду, большевики не знали. 23 февраля 1918 (н. ст.) в крупных городах России прошли массовые митинги, где началась запись добровольцев в Красную армию. Они и стали первыми защитниками нового строя. Именно этот день впоследствии стал праздником всех военных Отечества.
Тем временем, в самой РСДРП не все были согласны с Лениным в его намерении заключить мир с немцами. Бухарин, Урицкий, Радек, Дзержинский отрицали его и считали, что в будущем смогут бороться с немцами партизанскими методами.
Утром 23 февраля немецкий посланник доставил Совнаркому ультиматум, на который нужно было ответить не позднее чем за 48 часов. После чего на заседании ЦК Ленин заявил – либо мы принимаем эти условия, либо я ухожу с поста лидера партии. ЦК согласилось и отправило телеграмму в Берлин, что принимают все условия. Но немцы уже не верили и продолжали наступать. 26 февраля 1918 года напуганные этой перспективой большевики перенесли столицу РСФСР в Москву, подальше от фронта.
1 марта 1918 года советская делегация вновь приехала в Брест-Литовск, где глава миссии Сокольников заявил, что условия этого мира «с оружием в руках продиктованы Германией российскому правительству». Немцы не возражали и с удовлетворением наблюдали, как 3 марта 1918 года в Белом дворце Брест-Литовской крепости русские подписали нужный документ. На тот момент немецкие войска стояли уже в 170 километрах от Петрограда.
По условиям мира, Россия потеряла Украину, польские земли, Финляндию, отдавала Турции Батумскую и Карсскую области, лишалась армии и Черноморского флота и была обязана платить сумасшедшие контрибуции. Страна теряла не только 800 тысяч квадратных километров экономически активной территории, но и 56 миллионов человек.
Однако Ленин был убежден в одном – довольствоваться малым, дабы позднее забрать большее. Советские историки не просто отдавали дань его прозорливости, а считали его гением и коммунистическим пророком, предвидевшим, что позорные условия Брестского мира – явление временное. Действительно; после того, как в ноябре 1918 года в Германии вспыхнула революция, все соглашения с кайзеровским правительством большевики аннулировали. А спустя несколько лет вернули себе большинство территории бывшей Российской империи.
