Крах императора тайги. Почему красные сибирские партизаны восстали против… большевиков?

20-22 сентября исполнился ровно 101 год с того дня, как Петр Лубков возглавил антибольшевистское восстание. Отряды этого легендарного крестьянского вождя из Западной Сибири в Гражданскую войну сначала воевали против белых, а затем повернули оружие против красных.

Среди тех, кто в годы Гражданской войны не смог остаться в стороне от разворачивающихся событий, были люди самых разных биографий. Петр Кузьмич Лубков, 1883 года рождения, был человеком особого закала. Участник Первой мировой войны, он на фронте стал старшим унтер-офицером (прапорщиком). В мае 1917 года 34-летний Лубков вернулся на родину – в село Святославка. Ныне это – самый север Ижморского муниципального округа (ранее – района) Кузбасса и всей Кемеровской области, а тогда эта территория входила в Мариинский уезд Томской губернии.

Накануне выступления

Весьма неразумная, но репрессивная политика белой сибирской диктатуры адмирала Александра Колчака, столица которого находилась в Омске, была встречена значительной частью населения буквально в штыки. Люди пережили расстрелы и грабительские поборы, увольнения и задержки зарплаты, принудительную мобилизацию в непопулярную Белую армию.

Еще в сентябре 1917-го Петр с товарищами создал в родном селе Совет крестьянеких депутатов, стал его председателем. Совет начал раздавать землю селянам. Но этот орган был разогнан белыми после антисоветского мятежа на Транссибе бывших пленных Первой мировой – чехов.

А в августе 1918-го, до прихода к власти в Омске Колчака (ноябрь 1918-го), белые милиционеры – так они назывались и у Временного Сибирского правительства, и у колчаковцев – в очередной раз приехали для реквизиции имущества. У Петра, кроме прочего, попытались отобрать его лошадь и оружие. В ответ Лубков и его друзья вступили в перестрелку. Позже они убили нескольких милиционеров, после чего сами ушли от преследования других карателей в тайгу.

Партизанский отряд, образованный противниками нового режима, рос стремительно. За все время военных действий против белой власти эта мятежная группа насчитывала от 70-150 до 250-500 человек. Костяк составляли ветераны Первой мировой, остальные – молодежь. Были в отряде и бывшие пленные венгры.

Партизаны постепенно стали контролировать достаточно большую территорию на стыке Мариинского и Томского уездов. Кроме прочего, красные лубковцы штурмовали железнодорожные станции на Транссибе – Мариинск, Ижморку и другие, пускали под откос поезда.

Кавалер Георгиевского креста Лубков в роли партизанского лидера проявил себя как талантливый военачальник. Его неуловимый отряд делал стремительные налеты на земства и иные органы власти, сельские базы карателей, мосты, станции и железные дороги. Партизаны стремительно уходили от погони, порой заманивая белых в засады и уничтожая силы колчаковцев. Народ поддерживал лубковцев.

Большевистское подполье губернского Томска, ближайших к лубковским селам крупных шахтерских поселков Анжерки и Судженки, узловой станции Тайга признало отряд Петра Кузьмича в феврале 1919-го. Коммунисты и сочувствующие им томичи и жители этих поселков, в первую очередь – рабочие, стали снабжать лубковцев оружием и боеприпасами, медикаментами и продовольствием. Многие сами вступали в отряд.

Некоторые операции белых все-таки приносили им успех. В одном из таких случаев Петр в очередной раз был ранен, попал в плен его старший сын Дмитрий. Лубков лечился на заимке, а его отряд – в декабре 1919-го – вышел на соединение с наступавшей с запада регулярной Пятой Красной армией под командованием латыша Генриха Эйхе.

Меж двух огней

После этого Лубков вернулся домой в Святославку, где продолжил лечение. Большевики сначала предлагали ему какие-то должности, но он отказывался от них по болезни и, видимо, из-за уже начавшихся сомнений. А затем чекисты стали «реагировать» на всевозможные доносы. Кроме прочего, Петра Кузьмича обвиняли в «грабеже населения» в 1918-1919 годах, нежелании его лично и соратников сдавать оружие, призываться на войну с Польшей и белыми войсками Врангеля в Крыму, попытках сохранить свой отряд как боевое подразделение.

В итоге Лубкова арестовали и отправили в красноярскую тюрьму, где он провел две недели и был приговорен к пяти годам заключения… условно, с отсрочкой приговора на полгода. Такая «условность» и стала «благодарной наградой» большевиков за антиколчаковские подвиги Петра Кузьмича. Это переполнило чашу его терпения, а в тюрьме Лубков услышал от людей много нового.

К тому времени народ и особенно крестьяне уже хлебнули лиха от красных. Большевистский террор против мирного населения, политика диктатуры «военного коммунизма», беспощадной продразверстки, когда изымалось даже семенное зерно, и семьи крестьян обрекались на голодную смерть – все это вызвало активный и вполне обоснованный протест!

Осознав происходящее, Лубков сам возглавил уже фактически начавшееся в августе-сентябре 1920 года восстание. Оно было действительно крестьянским, а отчасти и рабочим. Ядром отряда стали бывшие красные лубковцы. При этом, по иронии судьбы, двумя заместителями Петра Кузьмича стали… белые колчаковские офицеры – Земцов и Орлов. Бывших врагов объединил новый общий враг.

О зверствах колчаковцев известно многое. О расстрелах семей партизан, сожженных деревнях и иных бесчинствах – тоже. Вот и прикиньте, что же творили красные, если против Колчака Лубков собрал отряд в 500 бойцов, а против коммунистов – целый полк или бригаду, названную Народно-крестьянской армией, от 800-1200 до 1500-2000 человек! В этом подразделении, в числе прочих, воевало около 400-500 местных татар, которым большевики, в частности, запрещали свободно торговать.

Антикоммунистическим партизанам удалось захватить. .. красный бронепоезд (!), два эшелона, станцию Ижморская, разобрать железнодорожные пути в нескольких местах. Они штурмовали станции Анжерская и Яя. Но в итоге чрезвычайно эффективная стратегия и тактика красных, способных организовать даже зачастую из протестного населения крупные военно-карательные силы, привела армию Петра Лубкова к поражению.

Активная поддержка партизан населением, как и при Колчаке, уже не помогла. В подавлении лубковского «зеленого» мятежа главную роль сыграли красноармейцы из регулярных и особых частей, чекисты и комсомольцы будущего города Анжеро-Судженска и Томска.

Ближе к зиме главные силы повстанцев были разбиты, Лубков вновь был серьезно ранен. Но поиски мятежного вождя красными не давали результата даже после того, как большевики смогли ликвидировать остатки его войска. С первых месяцев 1921-го ни о самом Петре Кузьмиче, ни о его группе уже ничего не
было слышно.

Но чекистам все-таки удалось внедрить к последним лубковцам своего агента. Им оказался бывший друг и земляк Лубкова Сергей Первышев. В 1918-1919 годах он сидел в Мариинской тюрьме, а потом, при красных, работал там же – надзирателем. Но затем Первышев будто бы сбежал оттуда и убедил земляков, что он теперь тоже против большевиков. В итоге Сергей сначала стал новым связным Петра Кузьмича, а позже – даже его «адъютантом».

Призраки «Сибирского Махно»

И уже 23 июня 1921-го Первышев доложил о ликвидации им Лубкова. Прибывшие с ним на место чекисты забрали труп с изуродованным лицом, якобы принадлежавший Петру Кузьмичу. Опознавать тело повезли почему-то не в родную для «атамана-анархиста» Святославу, а в другое село.

Многие соратники Лубкова по красному подполью позже – в разные годы – утверждали, что «это был не Петр». Так что, возможно, «ликвидация Лубкова в июне 1921-го» была пропагандистской инсценировкой большевиков. А легендарный вождь ушел дальше в тайгу. И значит, Первышев не предал друга! Правду нам не узнать уже никогда. А мифы о Петре Кузьмиче рождались регулярно. По одной из версий, Лубков, сделав себе новые документы, осел в Забайкалье.

Так или иначе, благодаря таким восстаниям, как лубковское, большевики вынуждены были отказаться от «военного коммунизма» и временно ввести НЭП – новую экономическую политику.