Что общего у шляпных дел мастера, религиозного фанатика, собственноручно кастрировавшего себя ножницами, смутьяна с бессчётными нарядами вне очереди, узника концлагеря, бравого сержанта кавалерии и тихого пациента психбольницы? Ничего. Кроме того, что всё это – один человек. Тот самый человек, который пристрелил убийцу президента Линкольна.
Издержки профессии
Есть в английском языке такое выражение «mad as a hatter» – «безумен как шляпник». Только пошло оно не от персонажа из книжек про мечтательницу Алису, как можно догадаться, а совсем наоборот. В былые времена при выделке фетра для шляп использовалась ртуть. Постоянный контакт с крайне токсичным металлом вызывал тяжёлое хроническое отравление (меркуриализм), которое пагубно сказывалось не только на здоровье в целом, но и вызывало особую форму слабоумия.
Апатия, болезненная неуверенность в себе, неуравновешенность, расстройство памяти и самоконтроля-, зрительные галлюцинации и спонтанное бормотание были неизбежными спутниками ветеранов шляпного дела. А вкупе с тремором рук и лицевым тиком впечатление складывалось совсем удручающее. Оттого в народном сознании и укоренилась идиома «безумный как шляпник». А вслед за тем – перекочевала на страницы «Алисы в Стране чудес» в образе несущего бессвязного ерунду Шляпника, который «так долго возился со шляпными болванками, что сам под конец оболванился».
Исследователи творчества Льюиса Кэрролла до сих пор не могут сойтись во мнении, был ли у Шляпника конкретный прототип. Но человек, которого без доли лукавства можно было бы назвать самым настоящим Безумным Шляпником, совершенно точно топтал нашу бренную землю. Да не просто топтал, а ухитрился изрядно на ней наследить.
Обещанная Страна чудес
Вначале XIX века Новый Свет, отвоевавший независимость у вездесущей британской короны, в глазах зажатых теснотой и рутиной европейцев стал страной больших возможностей, где может сбыться любая мечта. Чем не Страна чудес? В поисках лучшей доли за океан устремились тысячи иммигрантов, ещё не успевших осознать, что лазурных птиц счастья на всех не хватит. В том разномастном потоке новоиспечённых американцев затесался юный уроженец Лондона Томас Корбетт.
Его семья перебралась в Америку, когда пареньку исполнилось семь лет, но, не найдя на берегу нью-йоркской гавани обещанного богатства, обосновалась в городке Трой на берегу реки Гудзон. Повзрослев, Томас освоил вполне престижную профессию шляпника, обзавёлся женой и принялся мирно строить светлое будущее для их пока ещё не рождённого ребёнка. Скромную идиллию не омрачал даже прогрессирующий меркуриализм молодого отца семейства.
Но вскоре Корбеттов настигла беда: его жена скончалась при родах, а малышка-дочь так и не сделала первый вздох. Это потрясение сказалось на рассудке молодого парня не меньше паров ртути. Бросив всё, едва помнящий себя от горя шляпник отправился в Бостон.
Второе рождение
Бостон в ту пору слыл злачным местечком. Как Нью-Йорк, только в нём было больше ирландцев. В такой обстановке впечатлительный Томас запил по-черному. Днями напролёт он бесцельно слонялся по городу, пока однажды не наткнулся на уличного проповедника. Пламенные речи евангелиста так тронули и без того слабый рассудок шляпника, что с того момента он начал специально патрулировать улицы в поисках проповедников. Стеснительный невысокий парень, старавшийся всегда держаться в тени, внезапно разгорелся небывалым религиозным энтузиазмом и примкнул к баптистсной церкви.
Измученная душа шляпника нашла долгожданное пристанище. Подражая Сыну Божьему, Корбетт отрастил длинные волосы, заново крестился именем Бостон в честь места, где ему был дан второй шанс, взялся за ум, зарёкся пить и даже вернулся к шляпному ремеслу. Всё свободное время новообращённый Бостон Корбетт проводил в церкви или горланил молитвы у ворот прихода, пытаясь завлечь в лоно веры прочие заблудшие души.
Ножницы во славу Божью
Увы, проснувшийся фанатизм и возвращение к работе не лучшим образом сказались на рассудке Корбетта. 16 июля 1858 года над Бостоном, которому на тот момент исполнилось всего 26 лет, решили подшутить две проститутки. Наслышанные об «особенностях» шляпника блудницы начали соблазнять его, и, разумеется, парень не сумел обуздать похоть.
Испугавшись собственных греховных мыслей, добродетельный Бостон опрометью бросился домой, взял ножницы и… кастрировал себя. «Ради Царства Небесного, дабы впредь проповедовать Евангелие, не терзаясь животными страстями», как он позже сказал журналистам. Без малейшей медицинской подготовки. Даже вечно дрожащие руки в тот момент будто стали твёрже. Каким-то чудом Корбетт не только вытерпел жуткую боль и кровотечение, но и обратился в больницу Массачусетса только поздно вечером – после того как отобедал, прогулялся и прочитал все полагающиеся молитвы.
Поправившись, Безумный Шляпник (теперь эти слова действительно можно писать с большой буквы) отправился назад в Нью-Йорк, где вновь устроился на шляпную фабрику и присоединился к Ассоциации христианской молодежи с Фултон-стрит, о чём последняя довольно скоро пожалела. Бостон так упоённо возносил молитвы своим громким пронзительным голосом, что никто не в силах был его остановить.
Звание — не авторитет
В 1861 году, когда началась Гражданская война, Корбетт пошёл добровольцем в кавалерию воевать против конфедератов. Суровый казарменный быт не сумел усмирить его религиозного пыла, лишь молитвы начали звучать немного тише. Сослуживцы не упускали возможности подшутить над благоговейно бормочущим в углу Корбеттом, но и тот в свою очередь им спуску не давал, неустанно отчитывая солдатню за богопротивную брань. Неслыханное дело, но доставалось от него даже офицерам!
Во время строевых учений полковник Дэниэл Баттерфилд, известный своим суровым нравом и богатым запасом ненормативной лексики, наставляя нерадивых новобранцев, произнёс несколько богохульных фраз. После этого не боящийся никого, кроме Всевышнего, Бостон вышел из строя и рявкнул офицеру в лицо что-то вроде: «Полковник, неужели вы не чтите заповедей Господа?!» Опешивший от такой наглости Баттерфилд даже позабыл, что за подобное полагается трибунал, и попросту отправил подчинённого на гауптвахту.
Со временем сослуживцы поняли, что Корбетт не совсем в своём уме, и перестали задирать однополчанина. Тем более что тот показал себя храбрым малым. Но на «губе» чересчур праведный шляпник оказывался регулярно. Не сломил его дух даже плен.
В ад и назад
В июне 1864 года 16-й нью-йоркский полк, где служил Бостон, попался «рейнджерам Мосби» – отряду кавалеристов 1-го виргинского полка, известному своей жестокостью и умением внезапно нападать с тыла и после бесследно растворяться туманом в рассветных лучах. Рейнджеры застали северян врасплох. В статье, опубликованной Harper’s Weekly, говорилось, что расслабленные после обеда ньюйоркцы бесславно сдались, и лишь Безумный Шляпник продолжал бороться до последнего патрона.
Он полностью разрядил револьвер и 12 раз выстрелил из своей винтовки, прежде чем люди Мосби смогли его скрутить. Конфедераты были так потрясены мужеством Бостона, что не казнили его на месте, а отправили в лагерь для пленных. Да не куда-нибудь, а в «адскую дыру» Андерсонвилля в Джорджии – самую страшную тюрьму Гражданской войны. В рассчитанном на 10 тысяч заключённых лагере одновременно содержалось до 45 тысяч человек, из которых 13 тысяч умерли от голода и болезней.
В ноябре того же года силам Союза удалось организовать обмен пленными и Корбетту повезло оказаться среди нескольких сотен освобождённых. Состояние «счастливчиков» было настолько прискорбным, что их возвращение сравнивали с маршем скелетов на костылях. Но Бостон снова проявил поразительную волю к жизни. Несмотря на то что после пережитого он до конца дней страдал от цинги, лихорадки и дизентерии, всего через три недели он вышел из больницы и, хотя война ре подошла к концу, вернулся на службу в родной 16-й полк в звании сержанта.
Месть Шляпника
14 апреля 1865 года воссоединившиеся Штаты потрясла первая общая трагедия: во время показа постановки «Наш американский кузен» в театре Форда актёр Джон Уилкс Бут выстрелил в голову президенту Аврааму Линкольну. К утру, когда герой и любимец нации скончался, не приходя в сознание, на поиски убийцы были брошены все силы, включая полк Корбетта. За поимку убийцы живым была объявлена баснословная награда в 100 тысяч долларов, и всё же поиски затянулись на долгие 10 дней.
Спасавшийся бегством Бут сломал ногу и не смог уйти далеко. Вместе с подельником Дэвидом Герольдом он нашёл убежище на ферме неподалёку от городка Порт-Ройял в Виргинии. Прибывшие с первым же паромом кавалеристы лейтенанта Эдварда Доэрти загнали-таки убийцу в угол. Точнее, в утлый табачный сарай.
К ночи Герольд после долгих переговоров сдался на милость властей, но Бут продолжал упорствовать. Он опасался, что его застрелят, как только он покажется в дверном проёме, хотя Вашингтон дал чёткое указание взять мерзавца живым. Но, как оказалось, боялся актёр не напрасно.
Безумный Шляпник с самого начала стоял в кольце оцепления и пристально следил за мятежником через щель сарая. В какой-то момент ему показалось, что актёр потянулся к карабину. Раздался выстрел. Только стрелял вовсе не убийца президента, а Корбетт. Пуля угодила в шею, и Бут как подкошенный рухнул наружу из сарая, захлебываясь кровью. Всё было кончено.
Шляпнику, который заявил, что его руку направляло само провидение, в очередной раз грозил трибунал. Однако военный министр Эдвин Стэнтон, несмотря на обуявшую его ярость, нашёл в себе силы помиловать кавалериста: «Мятежник мёртв, патриот жив. Освободите патриота!» После эта фраза стала крылатой.
«…И ушёл в закат»
В одночасье горемыка Корбетт стал национальным героем. Правда, с армией ему пришлось расстаться. Получив компенсацию в 1653 доллара (обещанную за голову Бута награду разделили между всеми участниками), Бостон вернулся в Нью-Йорк и попытался вновь заняться шляпным делом, но внезапная слава сыграла с ним злую шутку. Какое-то время он колесил по стране, читая лекции о своём подвиге, но все они были сумбурными и под конец неизменно сводились к яростным проповедям. Народное обожание сменилось скукой, скука – презрением, а после о шляпнике и все позабыли.
К середине 1870-х годов Бостон растерял остатки рассудка. Ему стало казаться, что Бут на самом деле выжил и, заручившись поддержкой так же внезапно воскресшей Конфедерации, ведёт на него охоту. Призраки войны мерещились ему за каждым углом. Не выдержав жизни в постоянном страхе, Корбетт сбежал в Канзас, на остатки государственной пенсии выкупил 80 акров бесполезной земли, вырыл нору, забрался в неё и наотрез отказался вылезать. Без шуток. Каждого, кто решался сунуться во владения отшельника, ждали неизменные молитвенные вопли под аккомпанемент пальбы из пистолета.
Бывшие сослуживцы искренне сочувствовали забытому герою. В 1886 году при поддержке организации помощи ветеранам его из жалости попытались устроить привратником в Палату представителей Канзаса, но безвозвратно спятивший фанатик стал совсем несносен. До поры его терпели, пока в феврале 1887 года уставший ото лжи политиканов Бостон не наставил пистолет на одного из спикеров палаты прямо во время заседания. Тогда терпению пришёл конец. Безумного Шляпника упекли в сумасшедший дом Топики.
Под защитой стен лечебницы Корбе – внезапно присмирел и стал образцовым пациентом. К весне 1888 года 56-летнему вояке даже позволяли свободно гулять по двору с другими больными. Конец? Нет, конечно! История Безумного Шляпника, отомстившего за смерть Линкольна, ни за что не могла закончиться так заурядно!
26 мая друг сынишки управляющего лечебницей привязал у ворот своего пони. Упустить такой шанс Бостон попросту не мог. Одним прыжком перемахнув через ограду, он вскочил на лошадку и погнал её галопом вниз по улице. Когда санитары выбежали на крики переполошившихся пациентов, беглец был уже далеко.
На повороте дороги Безумный Шляпник резко обернулся, ухитрившись поставить пони на дыбы, отсалютовал ошарашенным наблюдателям соломенной шляпой – и был таков. О его дальнейшей судьбе остаётся только гадать.