Как немало других классических детективов, эта история началась с трупа. Тело Апронии, жены претора Марка Плавтия Сильвана, нашли на рассвете летом 24 года н. э. Она разбилась насмерть, выпав из окна спальни при подозрительных обстоятельствах.
СТРАННЫЙ СЛУЧАЙ
Апрония была дочерью Луция Апрония, далеко не последнего человека в Римской империи. Он успешно воевал на дальних и ближних рубежах. За разгром германского племени хаттов получил право на триумф — одно из высших отличий как в республиканском, так и в императорском Риме.
Конечно, получить руку дочери знаменитого полководца и государственного деятеля мечтали самые завидные римские женихи. Он же выбрал в зятья Сильвана — занимаемый им пост претора уступал по значимости только посту консула.
К несчастью для Сильвана, обстоятельства смерти его супруги вызывали подозрения. Что еще хуже, тесть не верил в то, что Апрония случайно поскользнулась и выпала из окна. По его мнению, это была несусветная глупость. Его дочь, воспитанная в лучших римских традициях, не могла не только выпасть, но и выброситься из окна. А Сильван настаивал именно на суициде! Луций Апроний подозревал, что все это дело рук ее мужа. Он так сильно верил в вину зятя, что в поисках справедливости решил дойти до самого верха, то есть до императора.
СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО
В основе системы правосудия в Древнем Риме лежала личная ответственность. Государство, как во времена республики, так и как минимум на начальном этапе империи, не отвечало за безопасность граждан. Убийство человека считалось «семейным» делом. Если, например, муж убивал жену, то заниматься этим убийством и искать справедливость должен был отец или опекун жертвы, а не власть.
Чтобы добиться справедливости, заинтересованные лица сами должны были найти преступника и вынудить его сознаться в содеянном. После этого стороны договаривались о компенсации. Чаще всего речь шла о деньгах. То есть в Древнем Риме все, включая жизнь человека, можно было купить.
Все три вышеперечисленных условия были трудновыполнимы. Сохранилось множество свинцовых табличек с проклятиями, из которых следует, что на одном из трех этапов в большинстве случаев происходил сбой. Написав проклятие в адрес преступника на тонкой пластине свинца, римляне скручивали ее, скрепляли при помощи гвоздя и зарывали в храме — в надежде, что бог покарает мошенника, вора или убийцу. Что касается самого наказания, то здесь авторы табличек не мелочились: независимо от ценности, скажем, украденного, чаще всего они просили для обидчиков смерти.
Конечно, система правосудия, основанная на личной ответственности, обладала тьмой изъянов. И одним из самых больших было то, что у сильных мира сего было больше возможностей добиться правосудия, чем у простых граждан.
ВО ДВОРЕЦ!
Луций Апроний, несомненно, относился к сильным мира сего. Конечно, он мог прийти к зятю, поговорить с ним по душам и договориться о материальной компенсации за дочь, но Апронию этого было мало. Он хотел, чтобы весь Рим знал: Сильван убил его дочь.
И Луций Апроний решил воспользоваться своим самым грозным и действенным оружием — доступом к императору. С собой во дворец он притащил зятя, который вел себя в высшей степени странно и глупо.
Императору Тиберию было в то время 66 лет — по античным меркам уже очень почтенный возраст. Это, однако, не помешало ему пронести через всю жизнь и сохранить любовь к тайнам. Конечно, убийства в Древнем Риме не были такой уж редкостью, но смерть Апроний заинтересовала правителя еще и потому, что бабка Сильвана, Ургулания, была лучшей подругой его матери Ливии, а та имела на него большое влияние в первые годы правления.
СЛЕДСТВИЕ ВЕДЕТ
Сначала император Тиберий, как и полагается при следствии, допросил Сильвана о событиях трагической ночи. Историк Тацит, «Анналам» которого, написанным на рубеже I и II веков, мы и обязаны этой захватывающей историей, сообщает, что претор дал очень путаный и противоречивый ответ. Заявляя, что всю ночь крепко спал, он тем не менее настаивал, что супруга покончила с собой, выбросившись из окна. Тиберий не поверил претору и совершил совсем уж необычный поступок как для себя самого, так и для римского императора, под властью которого находилась половина известного тогда цивилизованного мира: он отправился лично осмотреть место трагедии.
Древние римляне относились к уликам с мест преступлений не так, как мы сейчас. Для них были важны не окровавленные кинжал или туника, а красноречие и ораторское искусство, используемые на судебных процессах для того, чтобы склонить судей на свою сторону.
Поэтому ничего нет удивительного в том, что Сильван, не ожидавший приезда высокого гостя, даже не потрудился приказать многочисленным рабам привести спальню в порядок. И вот перед императором предстала комната с «очевидными следами сопротивления и борьбы». В итоге осмотр места происшествия подтвердил подозрения Тиберия, и он приказал сенату официально судить Сильвана.
Но до суда обвиняемый не дожил. Ургулания прислала внуку (наверняка с согласия семьи и императора) кинжал. Намек был очевиден. Сильван сам себя заколоть не сумел или не захотел. Это сделал доверенный раб, который перерезал ему вены.
БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТАЯ
Надо сказать, эта громкая история едва не закончилась еще одной трагедией. После самоубийства Сильвана его друзья заявили, что такой респектабельный и уважаемый человек не мог убить жену в здравом рассудке, и предположили, что он сошел с ума. Но не сам по себе. Они настаивали на том, что помешательство претора было результатом… черной магии, и обвинили в колдовстве его первую жену, Нумантину. Это было очень серьезное обвинение. Женщина предстала перед судом, но тот ее, к счастью, оправдал.
