Во все времена торговля приносила прибыль. Во II веке до нашей эры был проложен Великий шелковый путь. В XVI веке португальцы открыли морской путь в Индию, а затем в этой далекой и сказочно богатой стране обосновались английские, голландские и французские торговые компании. Россия оказалась в стороне от обильного потока барышей. Но Петр I решил исправить «историческую несправедливость» и отыскать свой путь к сокровищам Востока.
Первую масштабную разведку по приказу царя произвел капитан Преображенского полка Бекович-Черкасский, дошедший до Хивинского ханства.
В 1723 году в результате Русско-персидской войны Россия получила западное и южное побережье Каспийского моря. Ожидалось, что вслед за тем по новому торговому пути индийские товары станут поступать в Европу через территорию России с большой выгодой для русских купцов и государственной казны. Однако этого так и не произошло.
Досадное заблуждение
В те времена географы ошибочно полагали, что из Каспийского моря берет начало судоходная река, текущая в сторону Индии. Поэтому считалось возможным установить торговые связи со странами Востока напрямую, минуя посредничество европейских компаний. В таком случае Россия сама становилась посредником, поставляя восточные товары в Польшу и далее в Европу. Но такой реки, как известно, не существует, а вместо нее на пути в Индию расстилается засушливое Иранское нагорье, населенное воинственными афганскими племенами.
Впрочем, европейская географическая наука в период своего становления часто грешила подобными фантазиями. Так, в середине XVI века англичане были убеждены в том, что в верховьях Оби находится большое озеро, из которого вытекает река, позволяющая добраться до Китая. Они даже организовали в те края экспедицию, в результате которой Ричард Ченслер, капитан одного из ее кораблей, был принят Иваном Грозным и заключил первое торговое соглашение между Англией и Россией.
Тогда же лондонская Московская компания пыталась наладить торговлю с Востоком по Волге и Каспию. Ее представители доходили даже до Бухары, но все же вынуждены были отказаться от этой затеи по причине значительных трудностей в пути и опасности нападений со стороны местного населения. Поэтому заблуждение европейцев XVIII века относительно эфемерной каспийской реки можно объяснить лишь намеренным замалчиванием англичанами итогов их походов в Среднюю Азию.
Что же касается Петра I, то, убедившись в несостоятельности сухопутного маршрута в Индию, он тем не менее не собирался отказываться от идеи восточной торговли. Тем более что основания для этого имелись.
Тайна шведского двора
Еще в 1721 году Петр принял на службу в чине вице-адмирала старого «морского волка» Даниэля Якоба Вильстера, датчанина по происхождению, уволившегося со шведского флота. Он-то и рассказал царю о будто бы готовящейся в Швеции экспедиции в Индийский океан. По его словам, ходили слухи о том, что пираты с острова Мадагаскар обращались к Карлу XII с предложением взять их под покровительство. Взамен они обещали свое содействие в устройстве шведской торговой фактории.
Карл – талантливый полководец, но авантюрист по натуре – сразу же ухватился за мысль о создании военной базы в Индийском океане и приказал немедленно снарядить экспедицию, которая так и не состоялась, потому что в декабре 1718 года король погиб при осаде крепости Фредрикстен.
О предложении пиратов вспомнили через несколько лет, и шведское правительство в обстановке строжайшей секретности начало подготовку новой экспедиции. Но, как это часто бывает, произошла «утечка информации», и в Стокгольме поползли слухи о договоре с пиратами. А в начале 1723 года в Петербурге стало известно о том, что эскадра генерал-адъютанта Ульриха смогла дойти лишь до испанского порта Кадис. Там между офицерами начались ссоры, генерал не смог восстановить среди них дисциплину, вернулся в Швецию и был отдан под суд за срыв экспедиции.
Петр поручил Вильстеру собрать сведения об этих пиратах и их отношениях со шведским двором. Через полгода адмирал положил царю на стол документ, на основании которого Петр распорядился подготовить два фрегата к дальнему плаванию.
Пираты Мадагаскара
Пиратство, на протяжении многих десятилетий процветавшее в Карибском море, в конце XVII века переживало тяжелые времена. Испанское правительство значительно усилило охрану своих торговых караванов и оборону прибрежных колоний, а на флибустьеров открыло настоящую охоту. Англия и Франция, на первых порах поощрявшие их нападения на испанские галеоны, начали свою колонизацию Америки.
Не получая от них прежней поддержки, карибские пираты перебирались в другие, более «спокойные», места. Одним из них стал Мадагаскар, быстро превратившийся в промежуточную базу на пути следования «джентльменов удачи» из Европы к берегам Индии и в район Красного моря. На острове возникли целые пиратские поселения, где ремонтировались и запасались пресной водой и продуктами корабли, а заезжие торговцы скупали добытое грабежами добро.
Какое-то время дела у постояльцев Мадагаскара шли неплохо, и Джону Тейлору с Оливье Левассёром удалось даже взять огромную добычу стоимостью 800 тысяч фунтов стерлингов на большом португальском корабле Nossa Senhora do Cabo («Богоматерь Мыса»). Но после того как Генри Эвери захватил судно, принадлежавшее индийскому императору Аурангзебу, и тот в отместку закрыл несколько торговых факторий Ост-Индской компании, английский парламент направил в Индийский океан военные корабли для борьбы с пиратами.
С военными моряками пираты старались не связываться, поэтому решили искать себе могущественного покровителя в Европе.
Их выбор пал на шведского короля Карла XII, имевшего сильную армию и мощный военно-морской флот. В 1718 году они отправили к нему посольство во главе с «адмиралом» Каспаром Морганом. Король дал пиратам охранную грамоту и обещал прислать свои корабли, но после его смерти переговоры возобновились далеко не сразу А поскольку настроение пиратской вольницы так же переменчиво, как и морской ветер, то неудивительно, что ее посланцев генерал Ульрих в Кадисе так и не дождался. К тому же пиратские поселения на Мадагаскаре год за годом приходили в упадок, о чем не могли знать ни в Швеции, ни в России.
Русская экспедиция
В ноябре 1723 года командующий Ревельской эскадрой контр-адмирал Ян ван Гофт получил царский приказ о подготовке для длительного плавания двух новых фрегатов – «Амстердам-Галей» и «Декронделивде». При этом ничего не говорилось о цели плавания. Ее должен был назвать Вильстер, когда корабли будут в водах Атлантического океана.
Через месяц к месту снаряжения фрегатов прибыл Вильстер с секретными инструкциями от царя. В одной из них говорилось, что адмирал должен был вручить пиратскому королю верительную грамоту и постараться склонить его к поездке в Россию. Вторая касалась возможного заключения торгового договора с империей Великих Моголов.
С самого начала экспедицию преследовала неудача: едва выйдя в море, корабли попали в сильный шторм, «Амстердам» дал течь и Вильстер вынужден был вернуться в Ревель.
Срочно были подобраны два других судна. Но к плаванию в южных морях они не годились, потому что их корпус ниже ватерлинии не был подшит шерстью: в те времена считалось, что именно она является лучшей защитой от моллюсков в теплых водах. Царь торопил Вильстера, но почти месяц понадобился для доставки шерсти нужного качества и обработки днища и бортов кораблей. А когда уже почти все было готово, неожиданно пришел приказ Петра об отмене экспедиции до лучших времен.
О причинах такой внезапной перемены в планах царя можно только догадываться. Скорее всего, через русских дипломатов за границей он провел тщательную проверку и убедился, что «пиратское королевство» на Мадагаскаре не что иное, как выдумка. Возможно также, что свою роль сыграла его предполагаемая встреча с генералом Ульрихом, предлагавшим встретиться с царем, чтобы рассказать ему о шведской экспедиции.
