Попытки человечества использовать сырую нефть или ее переработанные компоненты для освещения известны очень давно. В IX веке персидский врач и химик Рази (Разес) описал способ перегонки керосин: из нефти с помощью аламбика (перегонного куба для дистилляции спирта). Известно также, что в Китайской империи династии Мин также владели технологией перегонки нефти и даже использовали полученный продукт для освещения в масляных лампах.
Невзирая на все ухищрения изобретателей, «протокеросин» так и не прижился. Тому было много причин: наличие более дешевых и доступных средств для освещения (животный и растительный жир), опасность в обращении, едкий дым и копоть, которые возникали при сжигании «протокеросина», и т.д.
Чем заменить ворвань?
Но в начале XIX века ситуация с освещением, особенно в городах, обострилась. Население росло, и уже мало кого устраивал свет лучины или коптящая лампада. Те, кто побогаче, предпочитали использовать для освещения свечи из воска или китового жира (так называемая ворвань). Последний, кстати, считался отличным источником освещения, а также использовался для смазки отдельных механизмов.
Но ворвань, в связи с растущим спросом, постоянно дорожала. Кроме того, к тому моменту доступные для китобойного промысла популяции китов или исчезли вовсе (серый кит в Северной Атлантике исчез еще в XVIII веке), или сильно уменьшились (гладкие и гренландские киты), а охота на кашалотов и гигантских голубых китов была сопряжена с большим риском.
Словом, когда галлон ворвани (1 галлон = 3,785 литра) стал стоить 2,50 доллара, ученые-химики по всему миру начали искать замену этому топливу.
Да, уже были известны и камфен, и «городской газ» (он же «светильный газ»). Но первый изготавливался из скипидара и был очень пожароопасен, а второй – из угля и больше годился для освещения улиц и больших зданий. При всем этом они еще были и недешевы.
Итак, десятки химиков, как профессиональных, так и дилетантов, взялись за поиск нового светоча. При этом многие вспомнили о нефти.
Но первой удача улыбнулась не им, а канадскому физику и геологу Абрахаму Геснеру из Шарлоттауна. В августе 1846 года во время публичного показа он нагрел уголь в реторте и «выгнал» из него некую прозрачную жидкость, которая имела отличные качества лампового масла – яркость и малое количество копоти. Изначально Геснер свое детище назвал «керосилин».
Но нет пророка в своем отечестве. Попытки Геснера создать собственную компанию в Канаде натолкнулись на бюрократические проволочки, препятствия бизнесу со стороны конкурентов (включая изгнание его рабочих с выделенного участка) и судебные тяжбы.
Потому в 1853 году Геснер перебрался в Нью-Йорк, где, как он справедливо считал, есть больше шансов реализовать свой продукт и разбогатеть. Тем более, что о его экспериментах с «керосилином» уже писала местная пресса.
«Крестный отец» и его продукт
Прежде всего, он подал заявку на патент для производства «нового жидкого углеводорода, который я называю керосином, и который может быть использован для освещения и прочих целей».
По маркетинговым причинам, Геснер несколько изменил название продукта на более нам знакомое kerosene, чтобы оно было созвучно уже раскрученному в США продукту – камфену. Это название закрепилось во многих языках: английское kerosene, немецкое Kerosin, русское «керосин». В качестве курьеза следует вспомнить, что в России существовала «народная версия» происхождения названия «керосин», зафиксированная в «Словаре иностранных слов, вошедших в состав русского языка» Александра Чудинова (1910) – якобы от вывески санкт-петербургского торговца Сэмюэля Кера («Керъ и сынъ»), который торговал этим самым «керосином».
27 июня 1854 года Геснер получил патенты США №11203, №11204 и №11205 на «Улучшение жидкостей для сжигания керосина».
В патентах Геснер описал три различных типа керосина, которые он назвал керосинами А, В и С. «Керосин А» был самой летучей фракцией, известной сегодня как бензин. «Керосин В» был немного менее летучим и предназначался в основном для смешивания с другими сортами.
«Керосин С» был топливом для ламп и стал известен как «угольно-масляный» или «угольный».
Вступив в контакт с местными предпринимателями, Геснер убедил их создать «Североамериканскую керосиновую компанию», которой передал собственные патенты в качестве своего взноса. Поэтому только эта компания, а еще Downer, имели право называть свой продукт керосином. Кроме того, Геснер входил в менеджмент созданной компании.
Под руководством Геснера «Североамериканская керосиновая компания» возвела нефтеперерабатывающий завод в Ньютаун-Крик (остров Лонг-Айленд, штат Нью-Йорк). Уже в 1856 году компания начала продавать керосин для использования его в качестве топлива для осветительных ламп. Журнал New York Commercial Advertiser в августе 1859 года на своих страницах сообщал читателям, что строительство завода стоило 1,25 миллиона долларов, на нем занято около 200 человек, потребляется 30 тысяч тонн угля в год и экспортируется 5 тысяч галлонов керосина в день.
Геснер не стал мультимиллионером, но он комфортно жил в Бруклине (штат Нью-Йорк), где был видным деятелем местной церкви и местного общества.
И все же Геснер, в известной мере, если и отец керосина, то скорее крестный.
Триумфальное шествие
С гораздо большим основанием отцом современного керосина можно считать шотландского химика Джеймса Янга. Он изучал нефть, которая просачивалась на угольной шахте, как вероятный источник масла и осветительного топлива. Янг также проводил опыты с сухой перегонкой угля, особенно со смолистым «болотным углем» (торбанитом). В 1848 году он извлек из него немало полезных жидкостей, одну из которых назвал парафиновым маслом (при низких температурах оно застывало и напоминало парафин). В 1850 году Янг без особых проблем получил патент на свой способ получения продуктов горения и освещения (в 1852 году он подтвердил патент в США).
В 1851 году Янг построил первый в мире действительно коммерческий нефтеперерабатывающий завод в Батгейте (Шотландия, Британская империя), где использовал нефть, добытую из местной разработки торбанита, сланца и битуминозного угля.
Так началось триумфальное шествие керосина по планете.
Американский исследователь нефтепромышленности Дэниэл Ергин в своей книге «Добыча» цитирует некого химика той поры: «Керосин, в некотором смысле, увеличил продолжительность жизни сельского населения… тех, кто из-за дороговизны или неэффективности китового жира был вынужден сразу после захода солнца идти в постель и проводить там почти половину своей жизни. Теперь они могли посвятить часть ночи чтению и другим развлечениям, и это особенно верно, если говорить о зимнем сезоне».
Не надо также забывать, что керосин имел еще и дополнительные полезные свойства. Так, в народной медицине той поры с его помощью лечили ангину и дифтерию, а также избавлялись от постельных клопов и вшей.
В то же время производство керосина сильно ударило по китобойному промыслу. Керосин, произведенный из угля, горючего сланца, а затем из нефти, в значительной мере захватил прибыльный рынок лампового масла. Американский китобойный флот, который неуклонно рос в течение 50 лет, в 1858 году достиг своего пика в 199 кораблей. Но уже в 1876 году только 39 американских кораблей отправилось на китовую охоту.
Единственное, что мешало полному триумфу керосина, – это отсутствие простой, недорогой и безопасной лампы. И она скоро появится.
