Африканские политики, пришедшие к власти в середине XX века, были противоречивыми личностями. Это не удивительно – во времена революционных потрясений нужны решительность и воля, а не академические знания и дипломатические навыки. Гвинейский политик Ахмед Секу Туре имел эти качества в полном объеме…
Будущему президенту Ахмеду Туре, родившемуся в 1922 году, было на роду написано стать политиком. По одной из версий, он был правнуком известного лидера антиколониальной борьбы народов Западного Судана Самори Туре. Именно этот мятежный вождь в последних десятилетиях XIX века возглавил сопротивление французской колонизации. И боролся с колонизаторами в течение 24 лет!
Внук, конечно же, не унаследовал такой же полководческий масштаб. И скорее всего, родство Ахмеда и Самори мнимое. Но то, что гвинейский лидер равнялся на таких, как Самори, говорит о многом.
Парень из Фараны
Ахмед был представителем народности малинке, одного из основных в Гвинее. Родился он в небольшом городке Фарана – бывшем форпосте французской армии во время войны с Самори Туре. Это было еще одной из причин, по которой Ахмед часто вспоминал своего героического предка.
Надо сказать, что жажда бунта бурлила в жилах гвинейского паренька буквально с рождения. Ведь подавляющее большинство африканцев, родившихся в бедных странах, к которым относится и Гвинея, мечтают вырваться из нищеты. А что нужно для этого? Конечно же, получить образование.
Но Ахмед Туре, судя по всему, не мог с собой совладать. Едва поступив в педагогический колледж в Конакри (столица Гвинеи), он проучился там всего два года. И был отчислен по причине… голодовки. 15-летний мальчишка вместо того, чтобы усердно постигать азы науки и, получив диплом, найти себе хорошую работу, устроил бунт, а когда его попытались приструнить, объявил о голодовке. Итог закономерен: бунтовщика выперли из колледжа.
Но Ахмед не растерялся и устроился клерком в небольшую французскую компанию. Работая там, он одновременно усиленно занимался, чтобы сдать экзамен экстерном и получить заветный диплом. И это у него получилось. Так что вскоре молодой африканец стал сотрудником отдела почты и телекоммуникаций при французской администрации.
С первых дней работы на новом месте новоявленный сотрудник начал мутить воду. Туре не устраивали условия труда, зарплата, отношения внутри коллектива. И куда больше, чем работой, он интересовался историей рабочего движения. Спустя какое-то время Ахмед даже организовал первую успешную забастовку продолжительностью 71 день – самую длительную во Французской Западной Африке.
На взлете
Влившись в ряды рабочего движения, Ахмед Секу обнаружил в себе еще один талант – как оказалось, он умел произносить зажигательные речи. Он не только хорошо говорил – он говорил то, что хотели слышать молодые африканцы. Ахмед уверял своих соплеменников, что все беды происходят от колонизаторов, что их эксплуатируют как рабов и что им пора, как поется в известной песне, «вернуть эту землю себе».
Итогом этих страстных выступлений и приобретения политической репутации стало то, что в 1945 году Туре стал генеральным секретарем Союза работников почты и связи. А чуть позже вместе с соратниками основал Федерацию профсоюзов рабочих Гвинеи, связанную с Всеобщей конфедерацией труда, и был избран ее генеральным секретарем.
Туре мало-помалу становился известным не только среди черных братьев, но и парижских политиков, которые с азартом разыгрывали «колониальную карту», пытаясь нарастить свой политический капитал.
В 1947 году он создал Демократическую партию Гвинеи, которую возглавил в 1952 году.
Это было настоящим успехом. Другой на его месте стал бы «капитализировать» свои политические достижения. Но Туре этого было мало: он во всем хотел идти до конца.
Чтобы заявить о себе во весь голос, он в 1953 году в роли профсоюзного лидера организовал 71-дневную всеобщую забастовку (более длительную, чем на других
территориях Французской Западной Африки}. Таким образом, он и его соратники заставили французов ввести в действие новый трудовой кодекс.
Власть поняла, что с этим восходящим политическим лидером надо считаться. В том же году Туре избрали в территориальное собрание Гвинеи, а в 1954 году он стал одним из трех генеральных секретарей Всеобщей конфедерации труда, связанной с Французской коммунистической партией.
Наверное, перечень должностей Ахмеда Туре со временем стал бы таким внушительным, что он и сам бы не смог бы их перечислить. Но тут в Гвинее назрели большие политические перемены: генерал де Голль решил провести всеобщий референдум, на котором жители Гвинеи должны были ответить на два вопроса:
1. Хотят ли они получить государственную независимость?
2. Получить автономию, но остаться в составе Французского содружества?
Генерал де Голль и французские власти были шокированы: Гвинея – единственная из всех стран, входящих во Французское содружество, выбрала независимость.
Без права на ошибку
Роковой референдум состоялся 28 сентября 1958 года. К этому моменту Туре был уже самой крупной политической звездой – он являлся мэром Конакри, столицы страны, и главой Демократической партии Гвинеи, ведущей политической силы. Будучи мэром, он активно занимался саморекламой и критиковал «проклятых колонизаторов». Не удивительно, что выборы на пост президента страны он выиграл без проблем.
Но, как оказалось, стать президентом независимой страны – это одно. А вот сделать жизнь в этой стране сносной – совсем другое. Ведь уязвленные выбором гвинейцев, французы ушли из Гвинеи, забрав с собой все, что только можно. Газета The Washington Post по этому поводу писала: «Они открутили лампочки, сняли планы канализационных трубопроводов в Конакри, столице страны, и даже сожгли лекарства, вместо того чтобы оставить их гвинейцам».
Надо было все начинать с нуля
Для Туре наступили тяжелые времена. Надо было выстраивать экономику, социальную сферу, кормить людей. К счастью, на помощь Гвинее пришла Гана, с президентом которой Кваме Нкрумой Туре успел подружиться.
А потом пришел и черед Советского Союза. Гвинея оказалась в политической изоляции, и Туре ничего не оставалось, как объявить себя страной, взявшей курс на строительство социализма.
СССР на десятилетия взял Гвинею под свое крыло. В Африку везли машины, удобрения, еду, ехали военные и гражданские специалисты. Все, что в Гвинее построили в 1960-1970-е годы, было возведено с помощью СССР.
В эйфории строительства новой жизни никто не обращал внимания на стиль правления харизматичного президента. А Туре времени даром не терял: он разогнал все оппозиционные силы, сделав страну однопартийной. Создал лагеря для противников режима, перебил племенных вождей, которые выступали против новой власти. Изгнал более миллиона человек за рубеж, другие уехали сами, чтобы избежать тюрем и лагерей. По разным оценкам, 50 000 человек были убиты в концентрационных лагерях, в том числе в печально известных казармах лагеря Бойро. Можно сказать, что его диктатура напоминала худшие образцы сталинизма. В частности, на президентских выборах Секу Туре неизменно получал 100 % голосов избирателей – результат, не «достигнутый» более никем. Оппозиция даже обвиняла президента в паранойе, ведь в любом протесте, даже если это был выкрик базарной торговки, он видел заговор против себя.
Реформы Секу Туре имели неоднозначные последствия: если социальная сфера превратилась в одну из лучших в Африке, то экономика к середине 1970-х годов пришла в упадок – она не могла выдержать такие масштабные перемены. Жизнь ухудшалась с каждым годом, и к середине 1970-х годов стало ясно, что никаким социализмом в Гвинее и не пахнет.
К этому моменту и сам Туре, понимая тупиковость избранного пути, стал заигрывать с Западом и даже пригласил в страну президента Франции Валери Д’Эстена. Однако что-либо изменять Туре уже не хотел. Он возомнил себя большим политиком и больше занимался панафриканским движением и дружбой с лидерами неприсоединившихся стран, чем попытками наладить экономику.
В 1984 году, будучи с визитом в Саудовской Аравии, Секу Туре заболел. Его еще успели перевезти в США, где приняли решение сделать операцию на сердце. Во время этой операции 26 марта 1984 года Ахмед Секу Туре скончался.
