Налет японской палубной авиации на главную базу Тихоокеанского флота США в Перл-Харборе 7 декабря 1941 года — это не просто одно из сражений Второй мировой. Это событие, которое изменило геополитическую обстановку на долгие десятилетия. Но важно понять, зачем оно было нужно и что ему предшествовало.
Война — продолжение политики
Несмотря на то что это сражение произошло 77 лет назад, политические механизмы, повлекшие за собой нападение Японии на США, работают до сих пор. Ведь тот набор политических и экономических санкций, которые США обрушили на Россию, был опробован уже тогда, в первой половине XX века, на Японии. Впрочем, вряд ли хотя бы один рядовой американец в курсе обо всех хитросплетениях американо-японских отношений начала XX века. Современный обыватель знает о тех событиях разве что по фильму «Перл-Харбор», в котором Япония представляется подлым агрессором, а США — невинной жертвой нападения. Впрочем, представители старшего поколения могут припомнить оскароносный фильм «Тора! Тора! Тора!», в котором этот эпизод войны уже нельзя трактовать так однозначно, как и роль, которую сыграло высшее военно-политическое руководство США. Но таких произведений искусства, к сожалению, будет меньшинство. Даже у нас в стране подавляющее большинство населения считает, что Япония стремилась господствовать в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а США всего лишь жили себе тихо-мирно и никого не трогали. И если кому-нибудь рассказать, что именно Вашингтон много лет провоцировал Токио на агрессию, активно подставляя свои собственные базы под удар, то ваш собеседник лишь покрутит пальцем у виска. Действительно, разве могло прийти подобное в голову такому великому демократу, каким считают Франклина Делано Рузвельта?
Дипломатия канонерок
Но для того чтобы понять, как развивались отношения США и Японии, вернемся назад, в эпоху наполеоновских войн. Сразу после того, как в Европе отгремели последние залпы, положившие конец Первой империи Наполеона Бонапарта, в США была принята доктрина Монро, главным принципом которой было «Америка для американцев». Основополагающей идеей этой доктрины было закрытие территории США для вмешательства любых европейских стран. Не правда ли, очень похоже на принципы, которые декларируются нынешним президентом США Дональдом Трампом?
Впрочем, доктрина Монро никак не мешала США активно вмешиваться в дела тех самых европейских стран, удивительным образом сочетая изоляционизм с империализмом. В это время самое пристальное внимание американской дипломатии привлекала борьба Англии и Франции за Китай, а точнее за китайский рынок сбыта. Помните Опиумные войны, которые европейские страны вели с империей Цин за право продавать опиум китайцам? Те самые войны, которые положили начало роста британской экономике, сделав Англию ведущей мировой державой.
В эту борьбу хотели включиться и США, которые к тому времени вели ограниченную торговлю с Японией. Однако японский рынок сбыта был для Америки второстепенным. Японию правительство США рассматривало лишь как перевалочную базу на пути в необъятный Китай, куда американцам пока что вход был заказан. Поэтому нужно было резко расширить свое торговое и дипломатическое присутствие в Стране восходящего солнца.
И вот в один прекрасный день, 24 ноября 1852 года, вблизи японских берегов показалась эскадра коммодора Мэттью Кэлбрейт Перри в составе трех паровых фрегатов, шести шлюпов и одного брига. Под дулами американских орудий Япония вынуждена была открыть закрытые почти на 250 лет границы и подписать Канагавский договор. Он открыл японские порты Симода и Хакодате для американской торговли и позволил США создать постоянное консульство. Все это положило конец политической изоляции Японии, которая длилась в эпоху Эдо. Именно с этого момента в обиход вошла фраза «дипломатия канонерок» — военно-политический курс, при осуществлении которого используется военно-морской флот. Стоит ли напоминать, что эту «дипломатию» США используют до сих пор.
От самураев к броненосцам
Из всего произошедшего японцы извлекли главный урок: чтобы не стать колонией европейских держав, нужно активно перенимать их опыт. И жители будущей империи, засучив рукава, принялись за работу.
Этот период вошел в историю как реставрация Мэйдзи — комплекс политических, военных и социально-экономических реформ в Японии 1868—1889 годов, превративший отсталую аграрную страну в одно из ведущих государств мира. Главными результатами стали индустриализация экономики, а также создание современных вооруженных сил по лучшим западным образцам.
Подобно многим стремительно развивающимся странам, Япония хотела вынести свои границы как можно дальше за пределы метрополии, утвердив, таким образом, идею «оборонительной» экспансии.
Первой пробой сил стала война 1894—1895 годов, которую страна вела с цинским Китаем за контроль над Кореей. Война закончилась полным поражением Китая и победой Японии, В качестве трофеев, помимо Кореи, в состав Японии вошли Маньчжурия, Тайвань и Пескадорские острова. Однако победа над Китаем, находившимся еще в позднефеодальной стадии развития, не могла по-настоящему показать всю мощь новообразованной империи. Нужен был противник посильнее.
И японцы нашли себе врага в более серьезной весовой категории — Российскую империю. Война маленькой Японии с огромной Россией многим представлялась безумием. Поэтому падение Порт-Артура, разгром российского Балтийского флота в Цусимском сражении и полное поражение России для всего мира прозвучали как гром среди ясного неба. Маленькая страна на Востоке, которую никто не воспринимал всерьез, вдруг заявила о себе как об игроке, с которым придется считаться всем.
Санкционная война
В итоге к 30-м годам XX века Японии удалось построить развитую индустриальную экономику и создать мощный ВПК, что позволяло расширить свое влияние в Корее и на севере Китая, а также в других областях Азиатско-Тихоокеанского региона.
И это не могло понравиться Франклину Рузвельту. Хотя американский президент не сильно жаловал японцев, первое время США смотрели на японскую экспансию сквозь пальцы. Оккупация японцами Маньчжурии и создание там марионеточного государства Манчжоу-Го привлекла внимание Вашингтона не больше, чем агрессия Италии против Абиссинии.
Однако вторжение японских войск в Китай в 1937 году создало угрозу вековым интересам европейских и американских промышленно-финансовых кругов в Юго-Восточной и Южной Азии. Поэтому на этот раз США начали действовать активно. В 1939 году они расторгли торговый договор с Японией от 1911 года. Чуть позже глава министерства обороны Генри Стимсон предложил усилить санкционное давление на Токио. Японию нужно было выводить из игры. И война выглядела неплохим выходом из затянувшегося экономического кризиса.
2 июля 1940 года Рузвельт подписал закон, в соответствии с которым были ограничены экспорт авиационных горюче-смазочных материалов, тугоплавкого чугуна и стального лома. В 1938-м 74,1% железного лома в Японию шло из Соединенных Штатов. Зависимость по меди была вообще катастрофической: 93% этого металла ввозились в Японию из США. В дополнение к этому для японского судоходства закрывался Панамский канал.
В то же время ситуацию еще более подогрело вторжение японцев во французский Индокитай с целью перекрыть стратегические поставки Китаю из США и Британии. В ответ Рузвельт ввел эмбарго на весь экспорт лома чугуна и стали в любом направлении, кроме Англии и стран Западного полушария.
Подобные действия потребовали от Японии дальнейшего продвижения на юго-восток— к Голландской Ост-Индии, богатой каучуком, оловом и нефтью, и нефтеносному же британскому Брунею. Решиться на этот шаг японцам помог Вашингтон. 26 июля 1941 года Рузвельт заморозил японские активы в Соединенных Штатах, сделав разрыв торговых отношений между странами неминуемым. А неделю спустя Белый дом наложил эмбарго на экспорт нефти и нефтепродуктов, которые еще поставлялись в Японию. Полное нефтяное эмбарго было очень сильным ударом: более 80% ее Япония в то время импортировала из Соединенных Штатов. С этого момента война между двумя странами стала неизбежной.
Пробуждение спящего великана
Взломав японский дипломатический код, американцы знали, что министр иностранных дел Тэйдзиро Тойода написал послу Кичисабуро Номуре 31 июля 1941 года: «Наша империя, ради сохранения самого ее существования, должна принять меры по обеспечению поставок сырья из Южных морей».
Американские криптографы также взломали и японский военно-морской код, поэтому в Вашингтоне знали, что Япония планирует нападение на Перл-Харбор. Однако такая важная информация держалась втайне от командования Тихоокеанского флота, базировавшегося на Гавайях.
В чем же была причина такого поведения военно-политического руководства США? Дело в том, что после огромных потерь, которые Европа, да и США, понесли в Первую мировую войну, в Штатах царила политика изоляционизма. «Я не пошлю ни одного американца воевать за океан», — говорил Рузвельт во время своей предвыборной кампании.
Стране был нужен некий толчок, потрясение, которое заставит американцев проснуться. Сакральная жертва, оправдывающая любую войну, которую Америка будет вести вдали от своих берегов, И такой жертвой должен был стать американский флот, стоящий на якорях в Перл-Харборе.
Для самого же главнокомандующего японским флотом адмирала Исороку Ямамото атака на Перл-Харбор и уничтожение в первую очередь американских авианосцев была единственной возможностью оттянуть разгром Японии на полгода-год. Удивительно, но человек, разработавший план нападения на Перл-Харбор, всю свою жизнь был ярым противником вступления Японии во Вторую мировую войну. Выпускник Гарварда, Ямамото как никто другой понимал, что воевать против страны, экономика которой в 14 раз мощнее твоей, — безумие. «Чтобы победить, мы должны будем заставить американцев подписывать мирное соглашение в Белом доме», — писал в своем дневнике адмирал.
Атака на Перл-Харбор была необходима как США, так и Японии. Однако гениальный Ямамото не знал, что его страну уже 10 лет активно подталкивают к войне не только собственное правительство, но и те, кого он считал своими противниками. Войны хотели все, и она началась.
Итогом атаки на Перл-Харбор явилось потопление 4 линкоров, 2 эсминцев и 1 минного заградителя. Авиация США потеряла 188 самолетов. Людские потери исчислялись 2403 убитыми и 1178 ранеными, примерно половину погибших составил экипаж взорвавшегося линкора «Аризона». Японцы потеряли 29 самолетов и 5 сверхмалых подводных лодок. Потери в людях составили 64 человека.
Однако, одержав весьма ощутимую победу, японцы не достигли главного — не смогли уничтожить американские авианосцы. Узнав об этом, Ямамото сказал: «Все, чего мы добились, — это разбудили спящего великана и сильно разозлили его».
