Догматик, дорвавшийся до власти, – это самое ужасное, что только может случиться со страной. Качественный догматик во власти страшнее войны, он способен разнести экономику вдребезги быстрее, чем это сделал бы лютый враг. Никита Хрущев был как раз из таких. И итоги его правления оказались катастрофическими…
Склонность к тем или иным учениям есть у всех. Но большинство, оказавшись на высоком посту, все-таки руководствуется здравым смыслом, учитывает обстоятельства и возможности. Другое дело – догматик, будь он коммунист, либерал или клерикал. Для него фраза учения важнее любых реалий.
Троцкист наверху
Хрущев был упертый марксист, более того – троцкист. Горизонт ему застили диктатура пролетариата, мелкобуржуазность крестьянства и мировая революция. Экономика, созданная Сталиным, хоть не соответствовала догмам и «ленинскому образцу», но все же работала! Но Хрущев без всяких экономических обоснований в 1957 году вернул систему совнархозов первых лет советской власти, ликвидировав союзные и республиканские министерства. Для координации работы более чем сотни совнархозов был образован Всесоюзный совет народного хозяйства – ВСНХ, тоже по образцу 1917 года, повторив ленинский Высший совет народного хозяйства.
Оставшись без центрального управления, региональные, а особенно республиканские бюрократы стали работать исключительно на свои региональные интересы, и реформа оказалась не просто неэффективной, а вредной для страны в целом. Чтобы преодолеть саботаж, Хрущев велел создавать новые контролирующие органы, что тоже не дало результата. Совнархозы укрупнили, и не у дел оказались тысячи партийных функционеров и чиновников. Так в стране шли дела, пока «Хруща» не сняли с должности.
Не меньше вреда принесли его идеи о пролетарии-гегемоне. Когда-то Сталин ввел очень высокие зарплаты для научных работников, в разы превышающие зарплаты рабочих и даже инженеров, и обеспечил высочайшее качество и темпы научных исследований. А Хрущев, начав в середине 1950-х годов повышать зарплаты, особо выделял «гегемона», повышая зарплаты рабочих чаще и больше, чем инженеров, и вовсе не повышал научным работникам. Затем так же поступал Брежнев, и в 1970-х годах даже профессорский заработок, не говоря уж о заработке простого инженера, был зачастую ниже зарплаты водителя трамвая. Пользу науке и качеству технических новинок это точно не принесло.
Борьба с крестьянством
Особенно сильно пострадали народное хозяйство и благосостояние людей от сельскохозяйственных экспериментов неудержимого марксиста. В первые годы своей власти Хрущев продолжал политику прежнего правления. Были увеличены закупочные цены, списаны долги с колхозов, отменены налоги на личные подсобные хозяйства и так далее. Стали выплачивать колхозникам пенсии. Но освоившись «на троне», он повел борьбу с «частнособственническими инстинктами» крестьян.
В один день, 27 августа 1956 года, появились два документа. Указ Президиума Верховного совета, которым жителей городов, имевших в личной собственности скот, обложили прогрессивным налогом. И постановление Правительства, которое запретило использовать в качестве корма для личного скота и птицы продукты, купленные в магазинах. Затем стали запрещать содержание скота в городах «по санитарным соображениям». А на селе для частников ввели обязательные поставки мясопродуктов государству по фиксированным, низким ценам.
Владельцы свой скот стали забивать, и сначала рынки заполнились мясом, но вскоре по всей стране возник дефицит мяса, молока и масла. Тогда же из-за ограничения личных подсобных хозяйств сократилось производство картофеля и овощей.
Зачем же, из каких научных соображений пошел на это Хрущев? Да только из тех, что Ленин в книге «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» писал: «…мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе». То, что в этой работе Ленин описывал стратегию и тактику революционного движения во вполне себе капиталистических Германии, Великобритании и Италии, от внимания Хрущева ускользнуло.
Кстати, интересный факт. В начале 1950-х годов Сталин хотел обложить колхозы дополнительным налогом. Министр финансов Арсений Зверев возражал. В ЦК партии создали комиссию, разобрали все «за» и «против», и в итоге Сталин не только признал правоту Зверева, но и согласился урезать прежний сельхозналог на треть. Хрущев, как видим, комиссий для обоснования своих реформ не создавал и ничьих советов не слушал.
Сталин был грамотным и последовательным рыночником. Артели промкооперации жили во вполне рыночной среде и давали больше половины (а по некоторым позициям 70%) товаров народного потребления. Особенно широко они развились в русской «глубинке», где доля промысловой кооперации в общем объеме производства стабильно превышала 25%.
Когда в последние годы жизни Сталина некоторые «горячие головы» пытались придавить промкооперацию и приусадебные хозяйства колхозников, их подвергли резкой критике. Сам Сталин определил такие действия как экономически пагубные, социально ущербные и политически опасные. Хрущев же очевидно считал артельщиков врагами советской власти.
Когда после провала проведенных им реформ начали расти цены на товары широкого спроса и продовольствие в силу их нехватки в госсекторе, а промкооперация при этом удержала сравнительно низкие цены, он увидел в этой «конкуренции» угрозу коммунистической идее. В июле 1955 года пленум ЦК постановил, что раз уж кооперативные предприятия по размерам и объемам производства сравнялись с госпредприятиями, то надо передать их государству, как «утратившие кустарный xapактep». Предложения специалистов, что следует изучить статистику и заслушать самих кооператоров, по воле Хрущева были отвергнуты.
Крупные кооперативные предприятия забрали в госсобственность бесплатно. Пайщики свои взносы за прежние годы потеряли. Ссуды, выданные кооперативами своим членам на строительство жилья, приобретение скота, разнообразного оборудования и прочего, изъяли в бюджет СССР. До поры уцелели только предприятия бытового обслуживания, артели инвалидов, надомников и народные художественные промыслы, но и те в конце концов почти все перешли государству или исчезли. В российской «глубинке» уровень занятости населения снизился, снабжение очень многим ухудшилось.
Война против Христа
В отличие от кооперации промысловой, кооперация потребительская уцелела. К 1958 году в ней 37,4 миллиона пайщиков объединились в 18,8 тысяч потребительских обществ с сотнями тысяч складов и магазинов по всей стране. Почему же она уцелела? Да потому, что достойные спецы, понимая, куда дело идет, представили в ЦК анализ ленинских трудов по кооперации 1920-х годов, составили тексты о смычке города и деревни и прочее. В итоге все, на что пошел Хрущев, так это повысил ставку налога с прибыли кооперативной торговли с 25 до 35%, при том, что рентабельность ее была крайне низкой. Также административно и без всякой экономической нужды уменьшили разрешенные размеры личных подсобных хозяйств, что подорвало заготовительную деятельность кооператоров. Минторг РСФСР, основной поставщик фондовых товаров, завел в правило поставлять им товары с нарушением срока поставок и часто гнал товары низкого качества.
В общем, догматик и тут оттоптался, но хотя бы не уничтожил.
Столь же глупой и догматичной была его война с церковью. Сталин добился мира с православием. А Хрущев во вполне стабильных условиях учинил церкви подлинный разгром, за короткое время своего правления закрыв храмов больше, чем их было закрыто во все предыдущие десятилетия.
На мировом уровне он развернул поддержку коммунистов, настроив против СССР всю властную мировую верхушку. А ведь Сталин уже давно ликвидировал Коминтерн, как центр мировой пролетарской революции, и поднял авторитет страны без таких эксцессов. «Мы вас похороним!» – кричал Хрущев западным послам на приеме в польском посольстве в Москве 18 ноября 1956 года, только потому, что, по тезису Карла Маркса, пролетариат – могильщик капитализма…
Объективно Хрущев – разрушитель социализма в СССР, подлинный враг народа и советской власти. Вожди, пришедшие ему на смену, оказались ничуть не лучше – но это уже другая история.
