Пантеон советских героев – нереализованный проект гробницы в центре Москвы

План создания «памятника вечной славы великих людей Советской страны», или этакого коммунистического Пантеона, осуществить не удалось. А ведь в нем предполагалось хоронить личностей, внесших значительный вклад в деятельность государства.

История преподносит немало сюрпризов, в том числе – своеобразные приветы из прошлого. Так, в тот период, когда нашу страну терзают споры о судьбе Мавзолея, Главное архивное управление города Москвы опубликовало документы о весьма интересном проекте, который мог бы поспорить с Дворцом Советов за первое место по уровню амбициозности.

Да будет склеп!

В отличие от Дворца Советов, идея построения которого родилась еще при Сталине, Пантеон намеревались возвести уже после кончины «отца народов». К тому времени СССР повидал двух руководителей, в значительной степени повлиявших на мировое сообщество, а также сменил значительную часть бюрократического аппарата, в котором были и герои, и откровенные злодеи. Если последних старались как-то спрятать по- дальше и забыть, то с героями нужно было что-то решать.

Однако организация самого настоящего кладбища в самом сердце Москвы, объединяющего и Мавзолей, и захоронения у Кремлевской стены, показалась не самой удачной идеей – в связи с этим 6 марта 1953 года, на следующий день после смерти Иосифа Виссарионовича, ЦК КПСС и Совет Министров СССР опубликовали постановление о планах соорудить «монументальное здание – Пантеон», куда предполагалось перенести останки Ленина и Сталина, а также «останки выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства». Также было заявлено о намерении сделать Пантеон открытым «для широких масс трудящихся». Проект был интегрирован в генеральный план реконструкции Москвы – казалось, что ничто не способно изменить задумку правящих кругов.

В рамках президиума Академии архитектуры СССР была создана специальная комиссия по возведению Пантеона. К разработке проекта было решено привлечь широкий круг архитекторов, которые стали предлагать свои идеи, где бы построить гигантский склеп. В качестве основных вариантов выдвигалось снесение Государственного универсального магазина – автор задумки Николай Колли увязывал это с планом реконструкции города, который предполагал расширение Красной площади, и Пантеон стал бы в этом хорошим подспорьем. Но его замысел многие пытались оспорить, поскольку в таком случае правительственная трибуна, располагавшаяся на Мавзолее, теперь была бы расположена по левую сторону от марширующих на парадах войск, а их равнение налево противоречило воинскому уставу.

Немного дольше прожило предложение о строительстве нового здания на Софийской набережной – как говорили авторы проекта, с того места Пантеон просматривался бы со многих точек столицы, а при удачном возведении еще пары мостов через Москву-реку получился бы уникальный архитектурный кластер «Пантеон – Красная площадь – Дворец Советов» (тогда идея о возведении последнего еще была жива). Свою роль в отклонении и этого плана сыграла удаленность будущего строения от «от исторически сложившегося мемориального центра столицы и центральных площадей Москвы». Также под снос с последующим строительством Пантеона предполагались Исторический музей, Манежная площадь и исторические постройки на Ленинских горах и в Лужниках.

Но, в конце концов, победила задумка Колли. Под Пантеон были отведены территории «между улицами Куйбышева, 25 Октября, зданием ГУМа, площадью Дзержинского и Политехническим музеем». При этом если ранее говорилось о «вынужденной необходимости» ликвидировать не один десяток исторических зданий, то впоследствии постройка переносилась на земли Воронцовского витаминного института. Это было последнее место, отведенное под Пантеон.

Невероятные проекты

Заявки на проектный вид общесоветского склепа собирали со всей страны. До 1 ноября 1953 года поступило множество предложений, многие из которых поражали своей необычностью и даже авангардизмом. Вот что, например, предлагал лично Хрущеву учитель черчения Железняк: отвести под Пантеон квадратную площадку, что будет символизировать четыре стороны света (и, должно быть, всеохватность марксизма-ленинизма); на ней построить пятигранный цоколь – по количеству частей света (явная отсылка к неизбежности торжества коммунизма по всей Земле и символу страны – пятиконечной звезде); на главном фасаде сделать шесть полуколонн-пилястров – по числу советских республик, «составлявших СССР на заре его существования» – с мощной надписью «Ленин – Сталин» и их барельефами; наконец, над цоколем возвести шестидесятигранный корпус – по числу национальностей Советского Союза, а увенчать это дело должен огромный глобус, еще одна отсылка к масштабам аппетитов коммунистического учения.

Другие письма от простых граждан были не менее интересными. Так, кто-то предлагал сделать Пантеон в виде монументального яйца, которое стояло бы на каменном изваянии поверженного священника. Еще один слесарь хотел видеть циклопических Ленина и Сталина, которые, взявшись за руки, указывали бы свободными руками человечеству путь к свободе – при этом состояли бы эти изваяния в буквальном смысле из могил: заботливый слесарь, с дотошностью, достойной лучшего применения, прислал комиссии целую исписанную и изрисованную тетрадку, где предлагал сделать по бокам скульптур множество выемок для урн с прахом «заслуженных людей Страны Советов». А учитывая то, что таких людей в СССР было немало, то в перспективе мемориальными захоронениями должны были бы покрыться все части тела гигантских вождей. Что это, если не символизм и очередная усмешка Истории?

Есть дела поважнее

Было в этом еще что-то, лично ущемившее самолюбие Хрущева. Дело в том, что после смерти Сталина все вдруг словно очнулись от многолетнего дурмана и резко осознали: каким бы богом ни был вождь, он – все такой же смертный человек. И почему бы не позаботиться об этом заблаговременно? Вот и присылали люди на голубом глазу свои задумки, где предполагалось, помимо склепов Ленина и Сталина, зарезервировать места для последующих руководителей СССР. Кто-то из простых работяг – по легендам, вскоре увезенный спецслужбами в дальние дали по соответствующей статье, так и написал в своем плане: «.. .я предусмотрел площадку для саркофага с забальзамированным телом нашего великого вождя и верного сталинца Никиты Сергеевича Хрущева».

Наверное, это и сыграло решающую роль в том, чтобы Пантеон – а вслед за ним и Дворец Советов – так и не был построен. По крайней мере, после 11 июня 1953 года, когда Колли представил аналитическую заметку об аналогах огромных склепов в других государствах, в архивах не было найдено ни одного документа о дальнейшей судьбе «усыпальницы советских людей». Мы не узнаем, кто именно был инициатором возведения Пантеона, зато можем предположить, что сворачивание проекта связано с внутренней борьбой Хрущева за лидерство и его последующим разоблачением культа личности Сталина. Какая же после этого возможна просторная усыпальница для нового демона СССР, да еще и в центре Москвы? Вот и Александр Твардовский, словно намекая на причину закрытия проекта «Пантеон», писал в апреле 1955 года: дескать, он «канул в забвение среди насущных дел».

30 августа 1960 года Совет Министров РСФСР причислил Мавзолей и некрополь у Кремлевской стены к памятникам культуры России, которые не могут быть реорганизованы. Логично, что после этого сама идея о перенесении тела того же Ленина куда-либо еще потеряла юридические основания. Этим решением Совет продлил «дела насущные» по поводу «большевистского кладбища» в центре Москвы вплоть до сегодняшнего дня. После распада Советского Союза проект и вовсе перестал быть актуальным и вряд ли когда-нибудь реализуется.