В фольклоре часто фигурируют настоящие исторические персонажи – герои того или иного народа. Однако волею судеб там же оказываются и антигерои, а вернее – герои вражеских племен. Одним из таких антигероев в истории Киевской Руси был половецкий хан Боняк, более известный в народных сказаниях как Буняк Шелудивый.
Еще со времен антов территория будущей Руси постоянно подвергалась набегам кочевых племен с Востока. Гунны, авары, хозары, угры (венгры), печенеги. И только наши предки справлялись с одними кочевниками, как тут же появлялись новые.
Угроза с востока
В год 6563 (1055 от Р.Х.) Ипатьевская летопись впервые сообщает о новых врагах: «…Того же лета приходи Блушь с Половци. И створи Всеволодъ миръ с ними. И вьзвратишася вьсвояси».
Но мир продолжался недолго. Разгромив кочевников-торков (огузов), занимавших до них Киевское предполье, и загнав печенегов за Дунай, в 6569 (1061) году половцы во главе с ханом Искалом (Сокалом) впервые напали на земли Руси, разбив войско переяславского князя Всеволода Ярославича (сына Ярослава Мудрого и отца Владимира Мономаха).
С этого времени половцы (византийцы называли их кипчаками, а европейцы – куманами) в течение более полутора веков непрерывно угрожали южным границам Руси, то совершая на нее опустошительные набеги, то усугубляя княжеские усобицы своим участием. До тех пор небывалая по продолжительности, ожесточенности и масштабам борьба составила целый период в истории.
Отношения между половцами и русичами (или русинами, народом русь) почти сразу приобрели антагонистический характер. И дело не только в ярко выраженной, с самого начала соприкосновения двух народов, агрессивности половцев. Противостояние заключалось и в разности социальных формаций (родоплеменная – у половцев; феодальная – у русичей), и образа жизни (кочевой – у половцев; зем-ледельческий – у Руси) и, наконец, религии (половцы – язычники; русь – христиане). Последнее особенно важно, так как в Средневековье именно религия играла главную роль в мировоззрении людей.
Так уж получилось, что летописи на Руси вели исключительно монахи, которым вера предписывает, среди всего прочего, «любите врагов ваших» (Мат. 5:44). Но ненависть к кипчакам была столь сильна, что один летописец даже ввел в летопись пассаж, что половцы – «самого Бога враги»; а полюбить врагов Бога истинно верующему человеку, понятно, нет никакой возможности.
Половцы проводили свою охоту за пленными с начала мая и до конца осени. Вот как великий князь киевский Владимир Мономах описывал обычный половецкий наезд: «…на весну начнеть смердъ тотъ орати лошадью тою и приехавъ Половчинъ оударить смерда стрелою, и поиметь лошадьку и жону его и дети его и гумно его зажжеть».
Опасная «парочка»
В половецкой среде сразу выделилось несколько энергичных и удачливых военачальников, объединявших силы нескольких родов в Орду, и которых половцы называли «ханами», а русины на свой лад – «князьями». А уж среди этих «князей» были наиболее способные и жестокие, которых величали «великими».
И первыми среди них были ханы Тугоркан и Боняк.
Тугоркан и Боняк в летописях часто упоминались рядом, что указывает на их тесные союзнические отношения. Предположительно, они были вождями целых групп орд: Тугоркан командовал половцами на Левобережье Днепра, у Северского Донца и Дона, а Боняк возглавлял орду Бурчевичей – кочевников Среднего Поднепровья, а также западных кипчаков (Светлана Александровна Плетнева в своей книге «Половцы» пишет: «В записях XII в. неоднократно упоминалась в летописи орда Бурчевичей. Представляется вероятным, что территория, занятая этой ордой, может быть локализована на речке Волчьей – притоке Самары (левом притоке Днепра), поскольку название орды происходит, скорее всего, от тюркского bori – волк (бурчевичи – волки)».
Следует также сказать, почему в народных сказаниях «Буняка» часто называют «шелудивым». Та же Плетнева считает, что это вовсе не из-за коросты на его коже. «Шелудивыми» в ту пору также называли детей, родившихся «в сорочке» (под «сорочкой» имеются в виду плодные оболочки, которые обычно должны разрываться, когда настает время родов, если же ребенок родился «в сорочке» и выжил, то это большое счастье, ведь плодный пузырь мог перекрыть ему возможность дышать и таким образом убить). Маленький Боняк выжил – на горе тысячам людей на Руси…
Впервые парочка Тугоркан – Боняк появилась на арене истории во время шестилетней войны Византийской империи с ордами печенегов. Изгнанные из родных мест половцами, в 1085 году те вторглись в слабеющую империю и начали ее грабить, приближаясь к Константинополю (Царьграду). С моря же столице империи угрожал сельджукский эмир Чакабей, который заключил союз с печенегами против Византии. Ситуация становилась критической.
Потерпев два поражения от кочевников (по иронии истории, печенеги – «пацынаки» – со времен Константина Багрянородного (середина X века) были стратегическими союзниками Византии, в первую очередь – против Руси), император Алексей Комнин, после известных колебаний заключил союз со степными врагами печенегов – куманами (половцами).
«…Главными предводителями куманского войска были Тогортак, Маниак и другие воинственные мужи. Император видел, какое множество куманов приближается к нему, и, зная податливость их нрава, боялся, что из союзников они превратятся во врагов и нанесут ему величайший вред. Поэтому он предпочел ради безопасности со всем войском уйти оттуда и переправиться обратно через реку, но прежде всего решил призвать к себе куманских вождей. Последние немедленно явились к императору; позже других, после долгих колебаний пришел Маниак», – пишет в своей «Алексиаде» дочь императора, Анна Комнина. Современные историки практически единодушно отождествляют этого «Маниака» с известным из наших летописей «Боняком». На ту пору он уже видный вождь половцев, причем весьма осторожный – опасаясь подвоха, к лукавому греческому императору он является последним.
29 апреля 1091 года возле города Энос у устья реки Марицы (ныне турецкая провинция Эдирне) состоялась так называемая битва при Левунионе. Перед битвой императора Алексея мучали сомнения в надежности призванных за золото союзников. Более того, он боялся, как бы куманы и печенеги, чей язык и обычаи были очень схожи, не объединились и не пошли на византийцев (ромеев) вместе.
Сомнения Алексея Комнина прервали сами половцы, заявив: «До каких пор будем мы оттягивать бой? Знай, что мы больше не намерены ждать и с восходом солнца отведаем мяса волка или ягненка». Анна Комнина не объяснила идеому о мясе, но, судя по контексту, она являлась аналогом нашего «пан или пропал»: или отметим победу вкушением нежного ягненка, или придется в степи жрать волчатину…
Совместная атака греко-половецкого войска (а половцев, по разным оценкам, было до 40 тысяч человек) практически смела печенегов.
Очередная ирония судьбы – спасителями православного Царьграда стали язычники Тугоркан и Боняк!
Кровавый пир победителей
В руки ромеям попали до 30 тысяч пленных – большей частью женщин и детей. Опасаясь бунта пленных, а более вероятно – пылая на врагов гневом, ночью ромеи начали избиение оных, и до утра целое племя было вырезано почти полностью. Анна Комнина приписывает инициативу этой резни полководцу Синесию. Но мягкость наказания (виновника заковали в цепи, но почти сразу же освободили по просьбе родственников) показывает, что император и сам был не прочь поквитаться с печенегами и смыть позор поражений, в прямом смысле этого слова, их кровью.
Напуганные резней половцы в большинстве своем предпочли тут же удалиться, даже не прихватив положенную им часть добычи. Но довольный победой император не воспользовался случаем и выслал вслед беглецам их законную долю.
Правда, о возвращавшихся с богатой добычей половцах узнали еще одни их враги – венгры короля Ласло. И на берегах Дуная устроили засаду. Половцы были поражены, большая часть их добычи отнята.
В свое время хан Боняк отомстит венграм, но это случится позже.
