В прошедшем году Коммунистическая партия Китая (КПК) отметила свой 100-летний юбилей. Сегодня это мощнейшая политическая сила, которая контролирует самую населенную страну мира. Но чтобы добиться величия и просто выжить КПК пришлось через многое пройти.
Выросшая из группы революционных подпольщиков, прятавшихся в лесах и безлюдных горах, КПК превратилась в самое крупное в мире политическое объединение. На протяжении всей истории ей приходилось подстраиваться под изменяющиеся условия и бороться с внутренними вызовами. Иногда получалось удачно, иногда не очень… Попробуем разобраться, что КПК провела успешно, а что откровенно провалила.
Культурная революция
Начнем с плохого, а именно с эксцентричной политики Мао Цзэдуна, который задумал коренные преобразования в одной из самых традиционных стран мира. Он, а также его жена Цзян Цин и маршал Линь Бяо, решили затеять крупнейшую кадровую чистку в истории Нового Китая во времена так называемой «культурной революции». Официально Мао заявлял о необходимости создания «нового человека», для чего нужно было покончить с пережитками прошлого: старыми идеями, культурой, обычаями и привычками. Многими его молодыми последователями-хунвэйбинами («красногвардейцами») эти пафосные заявления были восприняты буквально, из-за чего пострадало много профессоров и учителей, а также памятников архитектуры и культовых сооружений.
Однако ключевым для Мао было не разрушение храмов, а вполне конкретный вопрос расправы с внутренней оппозицией и восстановление своего авторитета после провала политики Большого скачка. Он называл это борьбой с контрреволюционными и ревизионистскими элементами. Под ревизионистами Мао понимал предавших революционные идеалы партийцев, «заболевших» буржуазными пороками. Надо признать, это действительно случалось. Многие вчерашние крестьяне, заняв руководящие должности, начали подтягивать на службу своих родственников – в Китае, где традиционно сильны кланы и личные отношения, это не могло не случиться.
Началось то, что Великий кормчий обозначил как «Огонь по штабам». Главным объектом нападок стал председатель КНР Лю Шаоци, сменивший Мао за несколько лет до этих событий. Лю начал проводить осторожные преобразования, что для Мао было недопустимо. Он решил, что пусть тогда народ контролирует партию, а не наоборот, для чего и натравил на нее молодежь. Это должно было помочь встряхнуть кадры, вернув их к революционным ленинско-сталинским идеалам.
На деле же страна на десять лет погрузилась в хаос. Своих постов лишилось больше половины членов Политбюро и огромное число местных партийных руководителей. Под каток репрессий попали председатель КНР Лю и будущий великий реформатор Дэн Сяопин. Пострадала и семья нынешнего председателя КНР Си Цзиньпина. Его отец – Си Чжунсюнь – был одним из ближайших соратников Мао и вице-премьером Госсовета (Правительства) КНР, однако во время «культурной революции» был заключен под арест. Самого юного Си Цзиньпина отправили в бедную деревню на «перевоспитание».
После Мао
Китай выглядит как страна с однопартийной системой, а КПК кажется монолитной организацией без конкурентов, которая всегда выступает единым фронтом. Но это не совсем так. Внутри КПК всегда существует жесткая конкуренция, а порой и жестокая фракционная борьба, как мы увидели на примере «культурной революции».
В 1976 году после смерти сначала Чжоу Эньлая, а вскоре и Мао Цзэдуна единственным авторитетным партийцем остался Дэн Сяопин. Впоследствии он никогда не занимал высшие официальные посты генсека ЦК КПК или председателя, однако после Мао именно он стал пожизненным патриархом Компартии.
Главное достижение Дэна – замена коммунизма на прагматизм, на то, что сейчас официально называется «социализмом с китайской спецификой». Во многом такие взгляды сформировались у реформатора под впечатлением от советского НЭПа, свидетелем которого он лично был во время учебы в Москве в 1926 году. Этот ленинско-бухаринский эксперимент государственного капитализма показал свою эффективность и предопределил вступление Китая на путь реформ и открытости.
Но перед этим предстояло покончить с маоистами в партии – особенно с теми, кто сделал карьеру во время «культурной революции». Потребность в этом звучала от молодых партийцев, пришедших вслед за Дэн Сяопином. Как ни странно, с маоистами проблем не возникло – кого-то отодвинули от дел, кто-то переобулся в воздухе в верного реформиста. Но чтобы подвести черту под первыми десятилетиями КНР и сообщить всем, что, так сказать, не все было напрасно, Дэн придумал уникальную прагматичную форму-лу: согласно ей Мао был прав в семи из десяти случаев, а в трех заблуждался. Возможно, председатель был неправ гораздо больше, но стратегически это было мудрое решение: не стоило рубить сплеча свое недавнее прошлое, тем более закладывать мину недоверия под одного из создателей КПК и Нового Китая.
Тогда все в мире пытались понять, куда пойдет самая густонаселенная страна. Но удивительно то, что острейшие дискуссии на этот счет проходили не среди либеральной оппозиции, а внутри Компартии Китая. Именно она определяла будущее устройство государства, готова была жертвовать старым и неэффективным ради развития и процветания. Так при Дэн Сяопине КНР отказалась от советской модели централизованного планирования в пользу гибридной планово-рыночной экономики. Но при этом открытый рынок КНР не должен смущать: Компартия так же, как и при Мао, является ведущей силой страны и стоит на трех важнейших китах: контроле кадров, пропаганде и силовиках (прежде всего армии). Можно сказать, все по заветам Ленина.
Советский урок
После «культурной революции» следующий крупнейший кризис КПК происходил накануне и сразу после распада СССР и социалистического блока в целом. В Китае в то время полным ходом шла политика реформ и открытости, а в партии – острые дискуссии между сторонниками преобразований и консерваторами, стоявшими за плановую экономику. Тогда многие в Китае задавались вопросом: способна ли вообще существовать коммунистическая идеология в новых реалиях? Ведь Советский Союз, несмотря на непростые отношения с ним, был ориентиром, а в первое десятилетие КНР – и ее главным союзником.
Однако коллапс СССР не ослабил КПК, а удивительным образом только усилил ее. Китайцы сделали необходимые выводы и до сих пор продолжают внимательно изучать распад Советского Союза. Тогда официально в Пекине заявили о невмешательстве в дела иностранных держав. Однако очевидно, что в Поднебесной это событие стало шоком, так что неофициальная реакция была жесткой.
Сразу после провала путча ГКЧП президентов СССР Михаила Горбачева и РСФСР Бориса Ельцина обвинили в предательстве и обслуживании интересов Запада (в частности, с таким заявлением выступил главный редактор центральной партийной газеты «Жэньминь жибао» Гао Ди). За прошедшие 30 лет оценки стали более объективными, хотя Горбачева до сих пор называют основным виновным.
Для КПК очевидным стал тезис, что для того, чтобы не повторить горький советский опыт, нужно изучить его причины. Этим занимаются целые научные институты. В результате китайские исследователи обозначили следующие причины краха СССР: гегемонизм – желание экспортировать социализм по всему миру в ущерб внутреннему развитию страны; сепаратизм национальных окраин; системная коррупция на разных уровнях; ослабление роли КПСС, что позволило возвыситься региональным бюрократам вроде Ельцина; централизованная экономика Госплана и перевес ВПК в ущерб легкой промышленности; реформы перестройки были необходимы, но запоздали и вышли из-под контроля; мягкая сила Запада, заполнившая вакуум коммунистической идеологии.
Как ни странно, но сытый и богатый Китай и сам столкнулся со многими этими проблемами к 2010-м годам. Поэтому новую «перезагрузку» общественно-политического устройства страны начал нынешний председатель Си Цзиньпин, но это другая история.
После событий на Тяньаньмэнь был установлен предельный возраст нахождения у власти для генсека-председателя, а также для любых руководителей на местах. Верховная власть должна передаваться, а все руководство вестись коллективно. Опять же нынешний председатель Си постепенно пересматривает эти положения. Но главное, история показала, что партия вполне может быть толерантной к бизнесу, если будет получать свою долю. Более того, в КПК отлично поняли: только частное предпринимательство способно держать на плаву Компартию. Главное, чтобы бизнес не стал политическим соперником.
