В XX век Российская империя вошла спотыкающимся шагом не очень здорового государства. Это был колосс, и если не на глиняных ногах, то с гирями на каждой из них. И гирями этими были, помимо экономических неурядиц, так называемые национальные окраины. Генерал-губернатор Финляндии Николай Бобриков был одним из тех, кто пытался отцепить одну из них или хотя бы уменьшить ее вес. За что жестоко поплатился…
Вел и кое княжество Финляндское было присоединено к Российской империи по итогам Русско-шведской войны 1808-1809 годов. И это было «спасительное» присоединение.
Шведский каток
До того как стать частью Российской империи, Финляндия была одной из провинций Шведского королевства. И, чего уж греха таить, самой попираемой. Шведы в те годы плевать хотели на свободу и справедливость и строили необразованную финскую деревенщину на свой лад.
Никакой автономии у финнов не было. Да и о какой автономии может идти речь, если у них не было ничего: государственный язык – шведский, правящая верхушка – шведская, валюта – шведская, в городах жили в основном шведы. Шведский «каток» так усердно укатывал ростки финской независимости, что уже в конце XIX века финны в своем большинстве стали бы жертвой ассимиляции.
Но в 1808 году на территорию Финляндии пришли «ужасные» русские. Заплатив за эти земли своей кровью, они отнеслись к финнам как к самым близким родственникам. Прекраснодушный Александр I впоследствии выразился об этом так: «Намерение мое при устройстве Финляндии состояло в том, чтобы дать народу сему бытие политическое, чтобы он считался не порабощенным России, но привязанным к ней собственными пользами».
С этого момента у финнов появилось все, о чем они так долго мечтали. Свой сенат, составленный из граждан Финляндии, парламент, собственные законы, своя полиция, таможня, деньги, и, разумеется, свой язык! Более того, до определенного времени на территории Финляндии не выходила ни одна газета на русском языке, финские парни служили только в своей армии, а все налоги, собираемые на территории, Финляндии, шли в ее же казну! (Кстати, на Олимпиаде 1912 года Финляндия выступала отдельной командой и шла на открытии с табличкой Finland.)
Более комфортное положение трудно себе представить. Можно сказать, что Финляндия жила себе, как у Бога за пазухой, где роль доброго Господа играла сердобольная Россия. Но при этом к концу XIX века финны все чаще смотрели на Россию не как на своего деликатного и щедрого попечителя, а как на жестокого угнетателя, которого надобно свергнуть любой ценой.
Такое положение, конечно же, не устраивало российскую власть. И первым, кто решил наступить на «горло» финским свободам, стал Николай II! А проводником и исполнителем его воли стал Николай Бобриков.
Усердный исполнитель
Родившийся в 1839 году, Бобриков был сыном военного врача и представителем рода, давшего России множество достойных людей. В 1858 году Бобриков окончил 1-й кадетский корпус и был выпущен поручиком в 1-й гренадерский стрелковый батальон. Потом прикомандирован к лейб-гвардии Уланскому Его Величества полку. Служил отлично. Полководческого таланта у него не обнаружилось, зато имелись административные способности и явный талант к штабной работе. В 1862 году он поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, после окончания которой служил в Главном управлении Генерального штаба.
Как давно замечено, русские не немцы и презирают регулярную, рутинную работу, предпочитая что-то более живое и яркое. А вот Бобриков не чурался рутинных дел, строго и педантично исполнял свои функции, что не могло не нравиться вышестоящему командованию. Поэтому уже в 30 лет он получил чин полковника, а в 1878 году (в 39 лет!) был произведен в генерал-майоры!
В 1884 году Николай Иванович стал начальником штаба войск гвардии и командующим Петербургского военного округа. Бобриков был постоянно на виду у царского двора, участвовал в коронационных торжествах 1896 года – возглавлял особый штаб с правами Главного Штаба при великом князе Владимире Александровиче. Хотя своим назначением на пост генерал-губернатора Финляндии он был обязан военному министру Алексею Куропаткину. Тот знал Бобрикова как человека чрезвычайно исполнительного, честного и настоящего патриота. Куропаткин мечтал объединить финскую армию с русской и таким образом получить значительное усиление. Поэтому на посту генерал-губернатора ему нужен был человек, разделяющий его взгляды. И при случае он указал государю на Бобрикова. В 1898 году тот получил, вероятно, не слишком желанное, но чрезвычайно важное назначение.
Погиб при исполнении
Надо сказать, что Николай Иванович хорошо представлял себе, что его ждет.
В момент назначения он записал в дневнике: «Конечно, у меня больше врагов, чем друзей, и потому я ожидаю всяких мерзостей».
Но опасения ничуть не мешали новому губернатору с горячностью взяться за дело. Реформы Бобрикова не были поспешными и непродуманными. Он хорошо изучил историю и текущее положение дел Финляндии, выбрал наиболее важные направления и стал методично и неуклонно ликвидировать проблемы и расширять российское присутствие во всех областях.
В первую очередь, русский генерал-губернатор (до назначения Бобрикова эту должность исполняли финны) провел реформу воинской повинности. Был введен новый устав, согласно которому финны стали служить в русской армии на общеимперских основаниях. Финские стрелковые батальоны были упразднены Высочайшим манифестом от 29 июня 1901 года.
При Бобрикове была основана русская «Финляндская газета», которая стала освещать проблемы в официальном русле, а не с точки зрения финских сепаратистов. Православные приходы были освобождены от вмешательства лютеранских властей. Бобриков предложил (а император с ним согласился), чтобы на должности сенаторов, губернаторов и начальников главных управлений назначались люди, владеющие русским языком. До этого большинство чиновников не то что не знали русского языка – они этим еще и бравировали!
«Программа Бобрикова» становилась реальностью – император подписал целую серию манифестов, которые финский Сенат отвергал, а Бобриков, не обращая внимания, строго и неуклонно исполнял.
В целом Бобриков не делал ничего противозаконного – все финские вольности были основаны не на фундаменте Конституции или иных законодательных документах, а на добром отношении государя. Государь изменил свое отношение, и жизнь Финляндия должна была стать иной. Это не было коренной, кардинальной ломкой. Скорее, это была мелкая коррекция, но даже такая мелочь вызвала у финнов бурный протест. Дошло до того, что финны собрали 500 тысяч подписей и направили петицию царю – дескать, уберите Бобрикова!
Но Николай II тоже иногда был упрямым донельзя и не шел на уступки. Даже невзирая на то что в эти годы царских чиновников убивали на каждом углу и многие понимали, что «перестройка по-фински» для Бобрикова добром не закончится. Недаром как-то Сергей Витте, занимавший пост министра финансов, сказал Бобрикову: «Одних назначают, чтобы погасить восстание, а вы, по-видимому, назначены, чтобы создать восстание…»
Бобриков так не считал. И царь тоже. Но финны, разбалованные предыдущими вольностями, думали по-другому. Бобриков виделся им исчадием ада, которое следовало устранить.
16 июня 1904 года в Гельсингфорсе, на лестнице в здании финского Сената на генерал-губернатора Бобрикова было совершено покушение. Стрелок, Эйген Шауман, выпустил в него три пули из браунинга. Сразу после этого 29-летний Шауман застрелился.
Не прошло и суток, как Николай Бобриков скончался. Его убийство не остановило реформы, но с этого момента мечта о независимости для финнов стала идеей фикс.
И все же удивительная страна – Россия. Карлу Густаву Маннергейму, который сотрудничал с Гитлером, расстреливал и морил голодом ленинградцев в годы блокады, сегодня ставят памятники и воспевают как образец долга и чести. Николай Бобриков – русский патриот и честный человек, убитый за верность царю и Отечеству, – проклят и забыт. Даже его могила, находившаяся в Троице-Сергиевой лавре в Стрельне, уничтожена в 1931 году. А вот его убийце в финском Порвоо возведен помпезный памятник.
Как говорится, почувствуйте разницу.
