Канцлера Российской империи Александра Горчакова принято считать выдающимся дипломатом, который, будто бы, утер нос самому Бисмарку-тоже канцлеру, но германскому. В реальности же Горчакову не раз приходилось терпеть обидные поражения от своего коллеги.
Политика – дело грязное, и даже самому талантливому деятелю здесь трудно не измазаться. Вот и канцлеру Горчакову приходилось попадаться на различные крючки, развешанные его зарубежными партнерами.
«Подставы» от немцев
В 1863 году, когда в русской Польше разразилось восстание, Бисмарк тут же выразил поддержку царю Александру II. И благородно предложил проект конвенции, разрешавшей русским войскам преследовать польских повстанцев даже на территории Пруссии. Александр II и канцлер Горчаков «заглотили наживку». А дальше произошло то, на что и рассчитывал Бисмарк. Узнав о конвенции, Франция и Англия тут же выступили с заявлениями, суть которых сводилась к следующему. Раз уж в силу русско-прусской конвенции польские повстанцы стали «предметом межгосударственных договоренностей», то будет неплохо, если к соглашениям присоединятся Париж и Лондон. И тут же выдвинули ультиматум: амнистия, конституция, широкая автономия для Польши. В Европе запахло большой войной. Устроив трюк с конвенцией, Бисмаркловко перевел польский вопрос из ранга «внутреннего дела России» в статус «предмета международных переговоров». Войны удалось избежать. Но Париж, Лондон и Петербург перессорились тогда страшно.
Как всякий умный циник, Бисмарк был совершенно равнодушен к внешнему декоруму: эффектные политические поступки не значили в его глазах ничего. В 1870 году канцлер Горчаков задумал упразднить позорные статьи Парижского мира 1856 года, которые запрещали России иметь флот на Черном море. Причем Горчаков хотел это оформить непременно «громко» – решением международного конгресса великих держав.
Бисмарк видел, что Горчаков опять лезет головой в петлю. «Я бы просто начал строить корабли – и дождался того момента, когда меня об этом спросят», – так отозвался Бисмарк об инициативе русского канцлера. Но Бисмарк верно следовал остроумному изречению великого Талейрана: «Никогда не мешайте противнику делать ошибку». Поэтому свой здравый взгляд на решение черноморской проблемы Бисмарк до Горчакова не донес. В итоге затея русского канцлера чуть не закончилась провалом.
На собравшейся конференции представители английскою кабинет заявили, что они не против, чтобы Черное море перестало быть нейтральным (по Парижскому миру оно было «закрыто»). Но тогда будет справедливо, если наряду с русскими в Черном море будут плавать и английские корабли. Взорам наших представителей внезапно открылась та пропасть, которую так ясно предвидел Бисмарк: теперь русские получали море, занятое британским флотом.
Германию погубили санкции?
Россию тогда спасло лишь чудо: турки встали горой против английского предложения. Им было выгоднее делить Черное море со слабым русским флотом, чем с могучим английским. В итоге все вышло так, как хотел Горчаков. Но это была та счастливая случайность, которая у каждого дипломата бывает только раз в жизни.
Впрочем, будем справедливы. Под конец своей политической карьеры жестоко оступился и сам «безупречный» Отто фон Бисмарк. Кто-то остроумно заметил, что великие злодеи гибнут тогда, когда на секунду перестают быть злодеями. Циника Бисмарка погубил именно недостаток цинизма. Какая-то маленькая частичка его натуры сохранила еще веру в то, что в политике есть невозможные вещи.
Бисмарк был искренне уверен, что «царь и «Марсельеза» – несовместимы». Не может самодержавный российский деспот пойти на союз с республиканской Францией. Поэтому он смело начал санкционную войну против России. Бисмарк закрыл для русских германский финансовый рынок, добиваясь определенных таможенных уступок. Игра казалась беспроигрышной. Деньги русским мог бы дать и Париж, но тот взамен будет требовать политического союза, а на это абсолютная монархия Александра III никогда не пойдет.
Но ради французских миллиардов царь именно на такой союз и пошел. Русско-французский альянс заложил основы будущей Антанты, которая и сокрушила Второй рейх на фронтах мировой войны 1914-1918 годов. Оплошность немецкого канцлера стоила жизни детищу всей его жизни – Германской империи. И надо отметить, что эта ошибка Бисмарка оказалась страшней всех ошибок Горчакова вместе взятых.
