Военная операция в Афганистане, завершенная в 1989 году, сыграла роковую роль в истории Советского Союза, фактически запустив механизм его саморазрушения. Однако не все знают, что в эту горную страну советские войска вторгались дважды – впервые это произошло еще в 1929 году.
В начале XX века в Афганистане набрало силу национально-патриотическое движение так называемых младоафганцев. Их цели были довольно просты – освободиться от британского владычества и провести внутренние социально-экономические реформы, сделав Афганистан более современным государством. Но требовалась помощь…
Реформаторы против англичан
Сторонником нового движения был и сын эмира Афганистана Хабибуллы-хана Аманулла. А потому, едва взойдя на престол (28 февраля 1919 года), Аманулла-хан объявил о независимости Афганистана. И что было совсем нестерпимо для англичан, которые считали горную страну своим протекторатом, сразу же установил тесные дипломатические отношения с молодым советским государством. А ведь напомним, что благодаря своему стратегическому положению Афганистан задолго до описываемых событий стал ареной ожесточенной борьбы между Британской и Российской империями (так называемая «Большая игра»).
В итоге, англичане быстро собрали экспедиционный корпус и легко разгромили 50-тысячную афганскую армию. Правда, победа оказалась пирровой. Эмир объявил джихад, и под ногами англичан буквально запылала земля, тем более, что афганцев поддержали пакистанцы (тогда еще просто индийцы-мусульмане). Так что уже через месяц англичане запросили перемирия, а вскоре согласились-таки признать независимость Афганистана.
В апреле 1923 года Аманулла-хан, как и собирался, принял конституцию, но восторгов в обществе она не вызвала. «Либералы»-младоафганцы, как водится, были в меньшинстве, а большинству населения запрет на многоженство и браки с несовершеннолетними, а также разрешение женщинам не носить чадру пришлись не по душе. Уже через год вспыхнуло первое крупное восстание.
Аманулла не без основания полагал, что восставшим тайно помогают англичане, а потому позвал на помощь Советский Союз. В сентябре 1924 года в Кабул прибыли советские летчики (у Афганистана к тому моменту уже были свои ВВС), которые сразу же стали активно помогать правительственным войскам, бомбя базы моджахедов.
Враг моего врага
Эта помощь была отнюдь не бескорыстной – у Советского Союза был в этом деле и свой интерес. Ведь именно в Афганистан из Средней Азии бежали басмачи, где при содействии британских спецслужб пытались укрепиться и продолжить войну с СССР. А Аманулла в обмен на советскую помощь согласился помочь в борьбе с ними. В общем, враг моего врага – мой друг! После подавления мятежа советско-афганское военно-техническое сотрудничество продолжилось. Например, 15 сентября 1927 года советское руководство безвозмездно передало новому союзнику 12 аэропланов Р-1 и 8 зенитных орудий.
Но и англичане такого «беспредела» стерпеть не могли: к тому моменту совсем не- спокойно стало в жемчужине британской короны – Индии. А значит, Гиндукуш – ключ к сухопутному переходу в эту британскую колонию – должен был быть на замке. Очередную попытку сменить власть в Афганистане курировал лично легендарный британский разведчик Лоуренс Аравийский (Томас Лоуренс).
«Совершенно случайно» во всех европейских СМИ появились фотографии, на которых королева Афганистана Сорайя Тарзи позировала в европейском платье и без чадры. А потом эти газеты как-то сами собой оказались во всех афганских кишлаках. Естественно, простой народ возмутился, пошли разговоры, что новый хан предал веру отцов!
И в ноябре 1928 года на востоке Афганистана начался новый мятеж, лидера которого – Бачаи Сакао – поддержали религиозные лидеры, пуштуны и среднеазиатские басмачи. Мятеж получился отменным – после ряда побед Бачаи Сакао объявил себя эмиром Хабибуллой и быстро отменил все «либеральные реформы», а Амманула сбежал на юг в Кандагар.
В Москву стали поступать тревожные донесения разведки: «Вслед за захватом власти в Афганистане Хабибуллой отмечается резкое повышение активности басмшаек, учащаются случаи перехода на нашу территорию. Развернувшиеся в Афганистане события, развязывая силы басмаческой эмигрантщины, создают угрозу спокойствия на нашей границе». Для военного вмешательства был и легальный повод – афганский посол официально обратился к советским властям с просьбой разрешить сформировать на территории СССР отряд из сбежавших сторонников Амануллы-хана и оказать военную помощь законному правителю.
Раздумья были недолгими, и вскоре советский военный атташе в Афганистане Виталий Примаков получил приказ сформировать экспедиционный отряд. Формально советских военных как бы и не было – все красноармейцы были переодеты в афганскую форму, а командиры получили азиатские позывные…
Хан сбежал с казной
Ранним утром 15 апреля 1929 года в небе над афганским погранпостом Патта-Гиссар показались шесть аэропланов, вооруженных пулеметами. Афганские пограничники, вышедшие поглазеть на это диво, были расстреляны, а на их казармы сброшены бомбы. После чего двухтысячный отряд Примакова на баржах форсировал Амударью и оказался на территории Афганистана. В это же время из Кандагара на Кабул двинулись 14 тысяч сторонников Амануллы-хана.
Закаленные в боях Гражданской войны и хорошо вооруженные бойцы Примакова двигались стремительно, легко преодолевая сопротивление афганцев. Уже через неделю отряд с боем взял промежуточную цель своей экспедиции – город Мазари-Шариф. Причем с минимальными потерями – за всю кампанию было убито всего 120 советских военнослужащих.
Правда, неуклюжая конспирация наших военных никого не обманула. Советский генеральный консул, находившийся в момент штурма в городе, писал: «Пехота, бросившаяся в город, забыла, что ей нужно было играть роль афганцев, и пошла в атаку с традиционным русским “Ура!”»
И вскоре советские войска столкнулись с той же проблемой, что и британцы несколькими годами ранее. На совете афганских лидеров был объявлен «джихад» против вторгнувшихся на их землю новых «неверных». То есть народного триумфа по поводу возвращения Амануллы-хана не случилось, более того, отныне большинство простых афганцев были против него.
25 апреля часть советских воинов, оставшихся в Мазари-Шарифе, оказалась в блокаде. Отряд, отправленный на помощь осажденным, остановили превосходящие силы афганских моджахедов, и он был вынужден повернуть назад. А аэропланами можно было доставить лишь пулеметы и боеприпасы.
Примаков отправил в Ташкент экстренное сообщение: «Окончательное решение задачи лежит в овладении Дейдади и Балхом. Живой силы для этого нет. Необходима техника. Вопрос был бы решен, если бы я получил 200 газовых гранат (иприт, 200 хлоровых гранат мало) к орудиям. Кроме того, необходимо сделать отряд более маневроспособным, дать мне эскадрон головорезов… Мне отказано в эскадроне, авиации, газовых гранатах. Отказ нарушает основное условие: возьмите Мазар, потом легально поможем. Если можно ожидать, что ситуация изменится и мы получим помощь, я буду оборонять город. Если на помощь нельзя рассчитывать, то я буду играть ва-банк и пойду брать Дейдади. Возьму – значит мы хозяева положения, нет – значит обратимся в банду и ищем путей домой».
5 мая помощь (отряд из 400 бойцов) все-таки подошла, а всего через три дня город Дейдади и в самом деле был взят. Но 22 мая громом среди ясного неба пришло известие, что войска Амануллы-хана, наступающие на Кабул с юга, разбиты, а он сам, прихватив государственную казну, бежал из Афганистана в Индию, «передумав» бороться за афганский престол. Учитывая, что потом он перебрался в Европу, где спокойно прожил до самой смерти (умер 25 апреля 1960 года в швейцарском Цюрихе), легко предположить, что его банально перекупили англичане.
Естественно, все планы советского руководства рухнули – отсутствие Амануллы-хана в Афганистане лишило советский воинский контингент легитимности, и дальнейшие военные действия выглядели бы уже как агрессия против суверенной страны. И 28 мая из Москвы пришла радиограмма с приказом возвращаться на территорию СССР.
И хотя военная операция советских войск в Афганистане оказалась бесполезной, все участники похода были награждены. Правда, формально награды советские военнослужащие получили за «ликвидацию бандитизма в южном Туркестане», а сама операция и ее подлинная суть были надолго засекречены.