Тактика русской армии – как Петр I сломал военные шаблоны

С появлением огнестрельного оружия изменились и правила ведения боя. Возникла так называемая линейная тактика, когда армии противников, выстраиваясь в плотную линию, обстреливали друг друга залпом. И Россия внесла большой вклад в это дело.

Знают турки нас и шведы…» – так начинается самый известный текст на музыку марша Преображенского полка, написанного еще при Петре I. Русскую армию действительно хорошо узнали в Европе. Этому способствовала уникальная тактика, которая у нас в некоторых вопросах опередила свое время.

Дисциплина и выдержка

На протяжении веков и тысячелетий на полях сражений главную роль играло холодное оружие. Многочисленные армии сходились врукопашную, и исход битвы нередко решали прочность доспехов и умение владеть мечом, боевым топором или копьем. Но с появлением огнестрельного оружия многое изменилось: пуля и картечь сделали бесполезными доспехи, рукопашная все чаще уступала место перестрелке, а вместо сплоченных фаланг и когорт появились боевые линейные построения.

Это был прорыв своего времени. Начиная с XVII века линейная тактика появляется и развивается во всех европейских армиях. Первое ее применение русскими войсками известно по сражению под Добрыничами в 1605 году, в котором правительственные силы нанесли поражение Лжедмитрию I. В Западной Европе линейную тактику впервые использовали шведы только в 1631 году в сражении битве при Брейтенфельде. Так что приоритет ее введения заслуженно принадлежит русской армии.

Линейная тактика стала результатом усовершенствования и широкого внедрения в армию огнестрельного оружия. Суть ее заключалась в том, чтобы ввести в бой максимальное количество мушкетов, а позднее – ружей. Для этого пехоту стали строить в протяженные линии в четыре шеренги глубиной. Таких линий могло быть две-три и более, с кавалерией на флангах и рассредоточенной по всему фронту артиллерией.

В общем виде сражение происходило следующим образом. Построенные в линейный порядок противоборствующие армии начинали артиллерийскую дуэль, а затем сближались на расстояние ружейного выстрела и открывали огонь залпами, стремясь нанести противнику возможно больший урон. Непременный залповый огонь был следствием небольшой меткости ружейных выстрелов: на расстоянии в 300 шагов процент попаданий был не более 40. Конница также вела бой, используя в основном пистолеты и карабины. И лишь после того, как противник был расстроен огнем, его поражение довершалось атакой холодным оружием.

Исход сражения в пользу той или другой стороны зависел от дисциплинированности, настойчивости и хладнокровия. Иными словами, от того, чьи солдаты первыми не выдержат под градом вражеских пуль и станут отступать.

Важнейшими недостатками линейной тактики были, во-первых, невозможность сосредоточения сил на направлении главного удара (в сущности, его и не было); во-вторых, малая маневренность линий на пересеченной местности и, в-третьих, невозможность вести бой в линейном строю за овладение населенными пунктами или крепостями.

Неизбежность «линий»

Приверженность линейной тактике в западноевропейских армиях объяснялась еще и тем, что все они, кроме шведской, комплектовавшейся на основе системы индельтыа по типу поселенных войск, формировались путем свободного найма и вербовки, нередко из числа бродяг и иностранцев.

Чтобы сколотить из разноязычной и разношерстной солдатской массы боеспособные части, в армиях практиковалась система муштры и палочной дисциплины, которая должна была превратить солдата в послушный автомат. Жесткий контроль офицеров за действиями солдата в бою был просто необходим, и сомкнутый строй в этом отношении наиболее удобен. Огонь велся только залпами, по команде. Это должно было дисциплинировать войска. При этом обучение солдат меткому выстрелу считалось вредным, так как прицельная стрельба отвлекала их внимание от четкого выполнения команд и снижала быстроту ведения огня. Как мы ранее отметили, ставка делалась на массовый огонь, на его «картечное действие».

Чтобы сохранить линейный порядок при движении на местности, требовалась исключительная строевая выучка. На нее и делался упор. Считалось, что если батальон может безукоризненно четко пройти парадным шагом и дать дружный залп, то он вполне подготовлен в боевом отношении. При этом штыковая атака стала редкостью. Бой велся в основном только огнестрельным оружием.

Разумеется, все указанные особенности линейной тактики сложились в западно-европейских армиях не сразу. Но уже с конца XVII века в них наметилось стремление к все большему формализму, к сведению боя к огневому состязанию в параллельных линиях, к почти полному исчезновению маневра, к подавлению боевой инициативы не только солдат, но и офицеров и даже генералов.

Русские особенности

Иное положение было в русской армии. Создание регулярной армии на основе рекрутского набора (прогрессивного на тот период), а не наемничества, обусловилои иной, чем в Западной Европе, ход и направление развития тактики. Линейный порядок в русской армии имел лишь внешнее сходство с западно-европейским. При этом он непрерывно совершенствовался. Так, если на протяжении всего XVII века в русской армии в ходе сражений нередко применялись так называемые укрепления «гуляй-город» (передвижные деревянные рогатки, щиты и повозки), то в конце века, в изменившихся условиях ведения боя, они уже почти не использовались. Боевая инициатива солдат и офицеров не только не подавлялась, а, наоборот, поощрялась. Петр I писал: «…не следует держаться устава, яко слепой стены». Особенно это проявилось накануне Полтавской битвы, – в сражении при деревне Лесной, а также и в самой Полтавской баталии, когда Петром I и его военачальниками делалось все, чтобы не дать шведам возможности следовать канонам линейной тактики, когда ломались ее шаблоны. И, как результат, противник оказался неспособным действовать эффективно в неожиданных для него условиях, а русская армия продемонстрировала высокую боеспособность.

Очевидно, что Петр I прекрасно понимал все недостатки линейной тактики и умело использовал их против своего противника. Показательно и то, что он требовал от своих военачальников, чтобы они вынуждали вражескую армию вести бой на пересеченной местности, в неподходящих для линейного построения
условиях.

Тогда же в русских войсках было переосмыслено назначение боевого построения. Так, под Полтавой вторая линия впервые была введена в бой для решающего штыкового удара. А в сражении при Лапполеа в 1714 году русские солдаты второй линии были использованы для нанесения удара по обоим флангам шведской пехоты.

Отдельно следует остановиться на тактике русской конницы. Драгуны первоначально обучались и действовали в том же строю, что и пехота. Но затем, уже в ходе Северной войны, было выработано специальное построение, соответствующее коннице. Драгуны строились в три шеренги. Отдельные всадники размещались в трех шагах друг от друга, поэтому повороты совершались каждым из них отдельно, а заезды – всей шеренгой. Таким образом, конница при атаке не имела сомкнутого строя, и удар ее был слаб. То же самое было характерно и для других европейских армий.

Правильный путь развития тактики конницы был найден не сразу. Вначале от русских драгун требовали вести огневой бой в целом так же, как и в западноевропейских армиях. Но в ходе войны со шведами драгуны постепенно, по мере роста боевой выучки, стали переходить от чисто огневой тактики к стремительным атакам холодным оружием. Хотя, при необходимости они могли действовать и в спешенных боевых порядках, как это было в сражениях, скажем, при Лесной или при Калише.

Особенностью русской конницы, резко отличавшей ее от коллег из западноевропейских стран, была возможность действовать самостоятельно, в отрыве от основной армии, выполняя крупные стратегические задачи. Таким образом, в противоборстве со шведской армией успешно развивалась и совершенствовалась тактика русских войск, формировались новые подходы и вырабатывался особый стиль, присущий выдающимся русским полководцам.