«…На войне тоже есть звезды, как в родной обсерватории. Жаль, нет под рукой техники. Крымское небо удивительное, близкое, яркое, ладонью можно черпать звездочки. Ах, здесь бы поработать, как хорошо! Знаю, войны осталось немного, еще чуть-чуть и победа. Совсем чуть-чуть, обязательно. Тогда вернемся к звездам!» – это выдержка из дневника Евгении Рудневой, штурмана 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии, гвардии старшего лейтенанта.
Евгения Руднева
Юный романтик
Евгения Максимовна Руднева родилась 20 декабря 1920 года в городе Бердянске Украинской ССР, ее отец был телеграфистом, а мать служащей. Когда Жене исполнилось девять лет, семья переехала в Подмосковье – отец устроился на работу на один из московских заводов. Жили в съемной комнате сначала вблизи станции Салтыковка Горьковского направления, потом переехали ближе к Лосиноостровской, что на Ярославской железной дороге.
Девочка росла жизнерадостной и веселой: завела кошку Яринку, которую считала настоящим членом семьи, и даже передавала ей привет в первых письмах с фронта. Женя поддерживала советскую власть и была убеждена в социалистической справедливости, близко к сердцу приняла убийство Кирова и антиреспубликанский переворот в Испании. Очень радовалась, когда ее приняли в комсомол.
Переломным в жизни молодой Евгении стал 1937 год. Именно тогда 17-летняя девушка поняла, что хочет связать свою жизнь с астрономией, и уже в декабре вступила в Коллектив наблюдателей Всесоюзного астрономо-геодезического общества СССР (ВАГО), где начала заниматься наблюдениями Солнца. Она читала книги французского астронома Лапласа, философа Канта, профессора Полака, училась работать с экваториальной фотографической камерой Краснопресненской обсерватории. Но в воздухе уже веяло войной, поэтому кроме занятий астрономией Евгения принялась изучать санитарное дело и… пулемет. Ее любимым литературным произведением становится «Как закалялась сталь» Николая Островского, а Павка Корчагин выбран примером для подражания.
В 1938 году Руднева поступает на механико-математический факультет МГУ, где готовят будущих астрономов. Всего через год у студентки первого курса выходит в свет научная работа, и она становится заведующей отделом наблюдения Солнца в Коллективе наблюдателей ВАГО. Среди ее сокурсников были и будущие звезды первой величины советской астрономии Соломон Пикельнер и Феликс Зигель. Любимым преподавателем Жени был ученый с мировым именем – профессор Сергей Блажко (1870-1956). Скорее всего, Евгения и сама стала бы известным ученым, но вмешалась Великая Отечественная война.
За свободную науку!
С началом войны студентка 4-го курса Руднева осталась в Москве. Осенью начала дежурить в пожарной бригаде на Красной Пресне – в те годы Москва не была столь густо застроена, и с крыши Красного Холма хорошо просматривались пожары от бомбежек. Но молодая и горячая Евгения сочла такое дело неподходящим и в тайне от родителей 12 октября 1941 года вместе с двумя подругами записалась в женский авиационный полк. Немаловажную роль в принятии такого решения сыграли лекции знаменитой летчицы Марии Расковой. Своему любимому преподавателю Сергею Блажко, находящемуся в то время в эвакуации, Женя пишет короткое письмо, в котором есть такие слова: «Без свободной родины не может быть свободной науки!»
И если для самой Рудневой идеалом был Павка Корчагин, то теперь она сама стала идеалом для многих молодых людей – и стремящихся на фронт, и в последующее мирное время выбравших астрономию своей профессией. Татьяна Галкина, астроном-солнечник Крымской обсерватории, вспоминала: «Когда мы учились на первом курсе в 1940-1941 гг., нашу группу курировала студентка третьего курса Женя Руднева. Ее обаятельный образ удивительно женственной блондинки с длинной косой, спокойной и такой нежной и ласковой при всех встречах и беседах с нами, первокурсниками, остался у меня в памяти на всю жизнь. И в первое время, когда Женя с подругами ушли на фронт летчицами, я долго не могла себе представить ее за штурвалом самолета, храбро сражающейся в небе над Крымом. Я и астрономом-то стала, постоянно вспоминая Женю Рудневу».
Училась лет ному делу Женя в городе Энгельсе Саратовской области. Свою учебу она описывала так: «Наш учебный самолет создавался не для боевых действий. Деревянный биплан с двумя открытыми кабинами, расположенными одна за другой, и двойным управлением – для летчика и для штурмана (до войны летчики проходили обучение на этих самолетах). Без радиосвязи и бронеспинок, способных защитить пилота, с максимальной скоростью 120 км/час. На самолете не было бомбового отсека, бомбы подвешивались в бомбодержатели прямо под плоскостями самолета. Не было прицелов, мы создали их сами и назвали ППР (проще пареной репы)».
На фронте
В мае 1942 года Женя попала на Закавказский фронт. Несмотря на то что самолеты У-2 были тихоходные и устаревшие, именно на них ночное бомбометание по переднему краю противника оказалось наиболее эффективным. С наступлением темноты и до рассвета У-2 непрерывно «висели» над целью, сменяя друг друга и методически, каждые две-три минуты сбрасывая бомбы. Как говорили сами летчицы, «к цели нередко подходили с выключенным мотором, на небольшой высоте». Их трудно было обнаружить – они появлялись внезапно, недаром немцы прозвали их Nachthexen – ночные ведьмы.
Однако поразить противника – это только половина дела. Еще нужно вернуться на базу: ночью, без радио, без защиты, без приводных прожекторов найти свой аэродром, где посадочная полоса обозначалась чаще всего фонарями, открытыми лишь с одной стороны. Здесь Рудневой помогла астрономия, хотя сначала она не могла понять, как на коротких дистанциях для ориентирования использовать звездную навигацию. Об этом она даже написала профессору Блажко. Неизвестно, что ей ответил профессор, но вскоре Женя стала советовать своим боевым подругам не быть все время привязанными к компасу, а следить за курсом, взяв звездочку в промежуток между лентами-расчалками, и держать ее – так плавно удерживается нужный курс полета.
Еще в одном письме профессору Блажко Женя сообщала: «Сегодняшнее утро меня очень взволновало. Я держала в руках газету, и в глаза мне бросилось название статьи – «На Пулковских высотах». Я, конечно, и раньше знала, что немцы разрушили Пулково, но я никогда не могла подумать, что варварство может дойти до такой степени, чтобы не оставить камня на камне от этого храма науки, от нашего Пулкова! В январе 41-го года мы ездили туда на экскурсию. На войне люди черствеют, и я уже давно не плакала, Сергей Николаевич, но у меня невольно выступили слезы, когда прочла о разрушенных павильонах и установках, о погибшей Пулковской библиотеке, о башне 30-дюймового рефрактора. А новая солнечная установка? Я не знаю, что удалось оттуда вывезти, но вряд ли многое, кроме объективов».
С тех пор на всех бомбах Женя стала писать «За Пулково», а уже 13 октября 1942 года, буквально за полгода службы, она была удостоена ордена Красной Звезды – совершила 225 боевых вылетов! А всего на ее счету 645 ночных боевых вылетов над Кавказом, Таманью и Крымом.
Ирина Ракобольская
Луна над Керчью
Женя была человеком азартным. Еще на первом курсе она поспорила с профессором Николаем Моисеевым, что женщины смогут стать штурманами авиации. Этот спор она выиграла своим собственным примером! А незадолго до войны поспорила с другим преподавателем – Павлом Паренаго о том, что к 1 мая 1945 года знаменитый в те годы математик профессор Александр Курош станет академиком. Увы, талантливый математик так и не стал академиком. В 1944 году, когда война уже шла к концу, он поддержал своего учителя Отто Шмидта, попавшего в опалу, тем самым сделавшись жертвой внутренних дрязг между академиками и университетскими учеными. Но Евгении узнать об этом было уже не суждено.
Как вспоминала начальник штаба 46-го Гвардейского полка, в котором служила Руднева, Ирина Ракобольская, впоследствии ученый-физик: «9 апреля 1944 года над Керчью ярко светила луна. А на высоте 500-600 м небо закрывал тонкий слой облаков. На фоне облаков, освещенных сверху луной, отчетливо, как на экране, видно было, как самолет медленно ползет по небу». Именно в эту ночь Женя Руднева совершала свой 645-й вылет с летчиком Паной Прокопьевой. Над целью их самолет был обстрелян и загорелся. Через несколько секунд внизу взорвались бомбы – штурман успела сбросить их на цель. Самолет сначала медленно, по спирали, а потом все быстрее стал падать на землю, казалось, летчик пытается сбить пламя. Потом из самолета фейерверком стали разлетаться ракеты: красные, белые, зеленые – это загорелись кабины… Самолет упал за линией фронта.
26 октября 1944 года указом Президиума Верховного совета СССР Евгении Рудневой было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. Именем Жени названа улица, где ее семья жила незадолго до войны. Есть улицы ее имени в Бердянске, Керчи и Балашихе.
20 февраля 1976 года малая планета №1907, открытая в Крымской обсерватории, получила имя Руднева.
