«То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим» – так считал лингвист Юрий Кнорозов, открывая для мира язык майя. А началом перевода послужили две книги, таинственным образом попавшие к нему от нацистов: «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды XVI века и «Кодексы майя» братьев Вильякорта.
Расшифровка письменности майя стала сенсацией в мировой науке. Еще бы! Неведомый язык, над которым много лет бились маститые ученые мира, расшифровал молодой лингвист Юрий Кнорозов, который и за пределы СССР никогда не выезжал. Совершил невозможное, не выходя из собственного кабинета.
Таинственная история
Чтобы хоть как-то оправдаться, Кнорозов даже придумал фразу, которую произносил каждый раз, когда кто-то начинал восхищаться его достижениями: «Я – кабинетный ученый. Чтобы работать с текстами, нет необходимости лазать по пирамидам». Мало кто знал, как ему хотелось побывать в Мексике, полазать по этим самым пирамидам и своими руками пощупать древние камни, оставшиеся после цивилизации индейцев майя!
Юрий Кнорозов появился на свет в 1922 году под Харьковом. Его отец был начальником отдела подсобных предприятий на железной дороге, а мать происходила из купеческой семьи. Оба родителя были образованными людьми и с детства развивали детей по системам педагога Сорока-Росинского и психиатра Бехтерева, старались определить их наклонности.
Отец учил братьев и сестер рисованию и развивал амбидекстрию – дети одинаково владели правой и левой руками, а мама обучала музыке. Юрий, в крещении Георгий, а по свидетельству о рождении – Юрко Кнорозов, был пятым, младшим ребенком. Когда ему было пять лет, во время игры в крикет он получил такой удар по голове, что ненадолго потерял сознание и зрение. Сам Кнорозов считал, что после этого случая у него открылись способности к наукам.
После окончания школы и рабфака Кнорозов поступил в Харьковский госуниверситет на исторический факультет, а затем перевелся в Москву в МГУ.
На первых курсах Кнорозов увлекся изучением шаманизма и египетского языка. В 1944 году его призвали в армию, но служил он под Москвой связистом. Тем не менее после Победы произошла таинственная история, и к нему в руки попали две трофейные книги: «Сообщение о делах в Юкатане» католического монаха XVI века Диего де Ланды и «Кодексы майя» братьев Вильякорта, изданная в Гватемале. Официальная биография Кнорозова гласит, что ученый привез книги из Берлина, но, по записям в военном билете, весной 1945 года он был в Москве. Сам Кнорозов отговаривался тем, что книги привезли из Берлина знакомые, они де нашли их в деревянных ящиках. Возможно, то, что военные прихватили чужие книги, казалось ему довольно щекотливым. Как было на самом деле, можно только догадываться. Тем не менее факт остается фактом – без этих книг он даже не взялся бы за расшифровку письменности майя.
Неразрешимая задача?
После войны Кнорозов окончил университет, но в аспирантуру не попал. Его подвело именно увлечение письменностью майя. Как раз в это время он прочитал статью немца Пауля Шелльхаса «Дешифровка письма майя – неразрешимая задача», и молодой ученый увлекся: как это так? Если письменность придумали одни люди, значит, ее могут расшифровать другие! Свои мысли об этом он высказал завкафедрой Толстову, но тот запал Кнорозова не оценил и отказал в аспирантуре. Кнорозову пришлось ехать в Ленинград, работать в Музее этнографии, приводить в порядок коллекции, пострадавшие при налетах фашистской авиации.
Его поселили в длинной узкой комнате при музее. Все углы были завалены книгами, а под койкой стояли бутылки. Увы, молодой лингвист не избежал известного порока…
До него ученые пытались понять, что означает тот или иной знак в письменности майя, Кнорозов пошел другим путем. Сначала он разработал методы дешифровки древних систем письма, следуя которым можно было расшифровывать не только письменность майя, но и письменность народа острова Пасхи и тексты, оставленные другими протоиндейскими цивилизациями. Кнорозов обобщил опыт предшественников и разработал метод, по которому сначала следовало подсчитать количество знаков в письме и проанализировать их повторения и появление новых знаков. По этим данным можно было определить тип письма; идеографическое, морфемное, фонетическое, силлабическое или алфавитное. Проанализировав частоту и позиции употребления знаков, можно было определить их функции. Затем письменность сопоставлялась с родственными языками, выявлялись повторения, определялись корни слов и их части. После этого можно было прочитать знаки и проверить их значение в других текстах.
Сначала Кнорозов перевел на русский язык письмо монаха де Ланды «Сообщение о делах в Юкатане», включавшее в себя майяский алфавит. Он понял, что алфавит – сам по себе шифр. Хитрый монах записал майяскими символами не звуки, а названия букв древнеиспанского алфавита. А для дешифровки самой письменности Кнорозов использовал три текста майя. Он подсчитал количество знаков и понял, что письменность у майя слоговая – каждый символ означал слог.
Труд Кнорозова «Древняя письменность Центральной Америки», опубликованный в 1952 году, произвел в научном сообществе настоящий фурор.
Тернистый путь
Правда, новосибирские ученые тут же подложили Кнорозову «свинью». Кому-то пришла в голову «гениальная» идея: перевести тексты майя с помощью ЭВМ и опубликовать целый том. Книга была даже преподнесена Никите Хрущеву, но в научном мире ее встретили с недоумением – машинный перевод так искажал смысл текста, что за рубежом даже усомнились в методе Кнорозова. Только в 1975 году ученому удалось опубликовать собственные переводы текстов и доказать, что его дешифровка письменности майя верна.
В мире метод Кнорозова с воодушевлением встретили не все. К очернению метода был причастен американский ученый Эрик Томпсон, который воспринял открытие Кнорозова как личное оскорбление. Но время показало, что он был неправ.
К сожалению, за границу Кнорозова в СССР выпустили только однажды – на конгресс ученых-американистов. А после, вплоть до 1990 года, объявили невыездным.
Умер в одиночестве
А Кнорозов не останавливался на достигнутом: изучал археоастрономию, эволюцию мозга, теорию коллектива, психофизиологию. Защитил кандидатскую диссертацию так, что ему дали сразу доктора исторических наук. Интересовался работой человеческого мозга. Но все время возвращался к древним текстам майя, считая, что они берут начало из некоего общего мезоамериканского письма.
За границу его выпустили только в 1990 году. Гватемальские террористы пообещали взорвать его машину, если он приедет. Но он приехал в Гватемалу, взошел на самую высокую пирамиду Тикаля и долго молчал, стоя на самой вершине.
А когда в 1995 году в Москве мексиканцы вручили ему орден Ацтекского орла и пригласили пожить в Мексике, он ответил послу поиспански: «Мое сердце всегда остается мексиканским».
Умер, как это бывает в России, в полном одиночестве в коридоре больницы от инсульта и пневмонии в 1999 году. Дирекция музея отказалась предоставлять зал для прощания с гением. В Мексике его помнят – в Мериде в 2018 году был установлен памятник ученому.
Великий русский ученый.