О средневековых государствах Западной Африки мы знаем очень немного. Имена правителей, названия городов, места знаменитых битв сохранились лишь в преданиях гриотов – певцов и сказителей. Одно лишь можно сказать точно: в XIII-XV веках на западе Африки существовало могущественное царство с исламским правителем во главе. Оно было таким влиятельным и большим, что соседи именовали его империей – империей Мали.
Люди стали осваивать земли Западной Африки за десять тысячелетий до нашей эры, когда Сахара была не бесплодной пустыней, а холмистой зеленой равниной с обилием деревьев и лугов. Но климат менялся, наступали пески, а африканские народы отходили на юг, в район реки Нигер, где были дикие тропические леса. Именно здесь, во внутренней дельте Нигера, в III веке до нашей эры, возник один из древнейших малийских городов – Дженне.
Страна сокровищ
В III-VII веках богатства Дженне были огромны и зиждились они на караванной торговле рабами, солью и золотом. Но стоило измениться караванному маршруту, и города превращались в поселки, а потом и вовсе – в груду камней.
Однако в эпоху, когда Дженне еще был славен и богат, здесь вовсю кипела жизнь. Вся территория будущей империи Мали представляла сплошной ковер крохотных племенных объединений, которые вели между собой войны за первенство. Маленькое племенное государство Мали в верховьях Нигера не могло претендовать на верховную власть. У будущих малийцев был сильный противник – империя Гана. Ее властители сделали Мали вассальным государством и считали малийцев своими рабами. С VIII века на охоту за золотыми копями вышли арабские завоеватели и принесли сюда ислам, Гана стала еще более могущественной страной. Но в 1076 году этой «земле золота» нанесли беспощадной удар племена берберов, потом начались кровавые междоусобицы, а в начале XIII века окончательную точку поставили племена coco – они захватили власть в Гане. Тут-то на сцену и вышло племя мандинка.
Лев среди принцев
Для coco область Манден, или Манин, где жило племя мандинка, была, по сути, отличными охотничьими угодьями – оттуда они черпали не только лесную дичь, но и мандинков, которых с легкостью превращали в рабов. Так что по всему Мандену шла охота на людей. Мандинки пришли сюда из Мавритании и основали пять деревень – Манде, Кирикорони, Кирину, Сиби, Киту. Технически их земли входили в состав слабеющей Ганы, но управлялись собственным фаамой, то есть королем. Родовые земли coco – Каниага – лежали бок о бок с Манденом, у coco тоже имелся свой король. Меньше чем за век королям Каниаги удалось подчинить всех соседей, а король Сумаоро Канте стал властителем Ганы.
Его противник, будущий король Мали, Соголон Джара, по преданию, потомок Билала ибн Рабаха, верного сподвижника пророка Мухаммеда, родился в крохотном городке Ниани. Его отцом был фаама Наре Маганн Конате, а матерью Соголон Кеджу из страны До. Мандинки произносили его имя как Сундиата, а арабы как Мари Диата, то есть «принц лев». Еще при рождении Сундиате предсказали судьбу великого завоевателя. Но в первые годы родители с ужасом смотрели на «завоевателя» – ребенок до семи лет не мог ходить. Его отец так и умер, не узнав, что Сундиата победил свой недуг. И по его воле на трон был посажен «нормальный» ребенок от первой жены – Данкаран. Разумеется, мать нового короля тут же отправила его вторую жену с детьми в изгнание. Оказавшись вдали от завистливых родичей, Сундиата окреп и встал на ноги. А в Ниани дела шли все хуже и хуже. Данкаран боялся вступать в войну с Сумаоро, решившим прибрать Манден к своим рукам. Люди, знавшие, что их ждет, если войско Сумаоро войдет на их землю, тщетно молили его проявить мужество. И они взбунтовались: разыскали подросшего Сундиату, убедились, что он не инвалид, и уговорили его возглавить войско мандинков. К Сундиате присоединились все недовольные правлением Сумаоро племена. И в битве при Кирине в 1235 году это войско наголову разбило Сумаоро и захватило все его города. Сумаоро
бежал и его следы затерялись в истории, а Сундиата получил титул мансы, то есть «царя царей», и был коронован под именем Сундиата Кейта.
Ему было 18 лет, ему подчинялось 12 племен, власть его была безгранична. И впоследствии эта власть за редкими исключениями не выходила из рук семейства Кейта.
Эра благоденствия
Сундиате приписывается множество добрых для новой империи дел. Он провел несколько успешных военных операций и захватил золотоносный регион Бамбук, приказал расчистить землю от девственных лесов, чтобы выращивать хлопок и зерновые культуры, ввел справедливое налогообложение, торговал с арабскими странами солью и золотом, покровительствовал искусствам, в том числе сказителям и певцам гриотам, которых при его дворе было великое множество. Благодаря им подвиги Сундиаты не канули в Лету, а передавались из поколения в поколение вплоть до наших дней. Своим сыновьям он оставил процветающее сильное государство.
Но с сыновьями Сундиате не очень повезло. Если при родном сыне, Ули Кейта, дела шли неплохо и страна благоденствовала, то сменивший его приемный сын Уати был убит собственным братом, еще одним приемным сыном, Халифой, который был человеком завистливым, жадным и злобным: одним из его любимых занятий была стрельба из лука по живым мишеням. Подданные считали, что Халифа сошел с ума, около года терпели его выходки и в конце концов прикончили этого любителя острых ощущений. А на трон взошел брат Сундиаты, Абубакар I. Этот был хотя бы вполне вменяем. Но тоже не всем нравился, особенно состоявшей из бывших рабов императорской гвардии. Неудивительно, что Абубакара сверг с трона некий Сакура (Сабкара), гвардеец. О нем известно лишь то, что он захватил Сонгай и совершил паломничество в Мекку, но на обратном пути умер. А власть вернулась вновь в лоно семьи.
Впрочем, Ку и Мухаммед ничем себя особо не проявили, зато девятый манса, Абубакар II, надолго запомнился подданным. Он был буквально помешан на исследовании Атлантического океана и ради этого даже отрекся от трона. Сначала Абубакар отправил в плавание 200 только что построенных кораблей, но границы океана они так и не достигли, тогда он построил еще около 1000 суденышек, сам возглавил экспедицию – и вся эта неисчислимая армада сгинула где-то в океане. Управлять государством он оставил своего визиря Канку Мусу, тот и стал в 1311 году следующим мансой. Муса оказался хорошим правителем, при нем расширилась территория империи, возводились новые здания, основывались города, слава Мали дошла до европейских и азиатских дворов, но больше всего Муса запомнился современникам своим эпохальным паломничеством в Мекку. С собой правитель захватил около 13 тысяч тонн золота, его сопровождало до 80 тысяч верующих, сам он ехал впереди этой армии на роскошно убранном коне, а следом тянулся бесконечный караван из всадников и нагруженных товарами верблюдов.
На закате эпохи
Арабские путешественники дивились богатствам империи Мали, но еще больше – нравам местных женщин, которые не отличались целомудрием. При дворе постоянно велись интриги, страну потрясали междоусобицы, полноправных наследников сбрасывали с трона, а при мансе Мари Диате II началась настоящая тирания. Неугодных он физически уничтожал, казну разворовывал, благоденствие Мали его не интересовало. Сын этого мансы, очевидно, унаследовал все худшие качества отца, и его визирь поспешил бросить наследника в тюрьму, а сам принял титул мансы, как Мари Диата III. Ему удалось довольно долго продержаться на престоле и даже захватить соляные копи и медные рудники Такедды, но сразу после его смерти область вернула самостоятельность. А дворцовая чехарда продолжалась и продолжалась. Мансу Магана убил узурпатор Сантиги, но вскоре и сам был убит возмущенными наследниками из семьи Кейта. После Сантиги Мали правило еще семь манс, но последним мансой, о кото-ром упоминали арабские географы, был Маган III, правнук Ку Кейта. Правил он примерно до 1404 года.
Как раз тогда в Мали стали вторгаться южные племена. Части империи отпадали одна за другой. Сначала вернула независимость область Гао, затем Томбукту, Араван, Уалату, затем правители Сонгая захватили Мему, а в конце концов они полностью подчинили Мали. И в конце XVI века Сонгай разгромил Ахмад аль-Мансур, малийцам воспользоваться ситуацией уже не удалось. К XVII веку от империи осталась только деревня Кангаба, в XIX веке и ее завоевали французы.
