Еще Пушкин писал: «Не приведи бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный». Получается, что на Руси борцы с несправедливостью сплошь были бестолочами и варварами? Попробуем разобраться, прав ли великий поэт.
ПОБУЗИЛИ И РАЗОШЛИСЬ
Если залезть в словари, то объяснить значение слова «бунт» можно примерно так: взрывное, стихийное и неуправляемое (как минимум на первом этапе) возмущение против чего-либо или кого-либо. И не стоит путать его с мятежами, заговорами и революциями.
Декабристов, к примеру, в правительственных документах тоже именовали бунтовщиками. Но их выступление как раз не было ни стихийным, ни неуправляемым. Они, скорее, заговорщики и мятежники. А, скажем, большевики или эсеры – революционеры. Они не бунтовали «против чего-либо», а прекрасно представляли, что хотят сделать в случае победы. Или думали, что представляют.
Бунт, в отличие от мятежа или революции, шансов на успех не имеет. Особенно в отечественном исполнении. Кстати, бунт русское слово. Когда-то «бунеть» означало «поднимать шум, подстрекать к волнениям или возмущению».
Впрочем, в Европе и Азии бунтовали не меньше. Но там власги почти всегда доискивались, кто именно являлся зачинщиком беспорядков. А у нас в половине случаев и вспомнить было некого. Вроде как бунт – общенародное дело.
Первое достоверное известие о народном восстании на Руси относится к 864 году. Новгородцы возмутились новыми порядками, которые насаждал Рюрик. Он вводил налоги, устанавливал непонятные русичам законы, а в довершение всего убил местного князя Вадима Храброго.
Вроде бы и мотивы взбунтовавшегося народа понятны, и цель ясна. Но вышло совсем по-пушкински: побузили, сошлись с варягами на мечах, сожгли несколько дворов. А потом Рюрик пристыдил новгородцев и напомнил, что они сами его просили навести порядок. Большинство бунтовщиков с ним согласились и разошлись, а немногие закоренелые смутьяны отъехали в Киев, где царили «исконные порядки».
РАСПЛАТА ЗА ЖЕСТОКОСТЬ
Следующее известное нам восстание произошло в 945 году в правление сына Рюрика – киевского князя Игоря. Собственно, он сам беду и накликал. После неудачного военного похода решил поправить финансы за счет племени древлян, вполне Киеву на тот момент лояльного.
Игорь рассудил так; раз древляне не давали ему войска для похода на Византию, пусть раскошеливаются. И собрал дань. А потом поразмыслил и решил, что древляне должны заплатить еще раз. Вот тут-то народ и взбунтовался. Под нажимом разъяренной толпы старейшины согласились заманить Игоря в ловушку. Дружинников перерезали сонными, а князя разорвали на куски, привязав к вершинам согнутых деревьев.
Поступок был сколь жестоким, столь же и бессмысленным. Древляне не имели никаких шансов выстоять против Киева, и они прекрасно это понимали. Старейшины бросились к вдове киевского князя Ольге вымаливать прощение, правда, своеобразным способом – предложили ей выйти замуж за их князя Мала. Причем посылали старейшин на поклон те же люди, которые требовали жестокой расправы над Игорем.
Ольга никого не простила. Одно посольство она приказала живьем закопать у городских ворот, второе – сжечь в бане. Затем Ольга пригласила древлян на пир, и там их перебили. В довершение всего киевская княгиня сожгла главный город древлян – Искоростень. Как видим, обе стороны проявили бессмысленную жестокость.
Следующую волну бунтов спровоцировало принятие христианства. Волхвы – служители отвергнутого языческого культа – не желали сдавать позиции. Они продолжали бродить по стране и при каждом удобном случае подстрекали народ к беспорядкам. Мол, корова сдохла – виновата новая вера. Неурожай – месть отринутых богов. Пожар – все дело в христианах. И «подрывная работа» дала свои плоды.
В 1024 году восстали землепашцы в Суздальской земле. Началось все с неурожая и голода. Потом дружинники прогнали волхва, пытавшегося провести языческий обряд. Народ взбунтовался, дошло до разгрома боярских дворов, в которых искали запасы зерна.
Беспорядки распространились на всю Суздальскую землю. Бунтовщики либо убивали неугодных, либо по наущению волхвов приносили их в жертву языческим богам. Ответ властей не заставил себя ждать. Если раньше на старцев-язычников не обращали внимания, то теперь Ярослав Мудрый приказал уничтожать их по всей Руси. Даже укрывательство волхвов сурово каралось.
Но в 1071 году антихристианские бунты повторились. Главными очагами стали Ростов, Белоозеро и Новгород. Сначала начались волнения среди смердов, недовольных притеснениями со стороны княжеских людей. А затем появились волхвы. На этот раз они были изобретательнее: не просто призывали все громить и убивать христиан, а прикидывались богами.
ШИЛО НА МЫЛО
Многие люди верили волхвам. Или заставляли себя верить. Ведь одно дело – бунтовать по собственному почину, и совсем другое, если у тебя за спиной боги.
Вера в высшие авторитеты вообще станет отличительной чертой русского бунта. Кто-то из предводителей будет представляться чудесно спасшимся царем, кто-то придумает царский указ, утаенный от народа.
Кроме того, участники бунтов любили добавлять легитимности своим действиям разного рода отговорками. Например, в 1068 году киевляне восстали против князя Изяслава. На это имелись объективные причины – недовольство повышением налогов и судебными поборами. Но восставшие утверждали, что взялись за оружие и разгромили княжеский двор исключительно потому, что Изяслав не предпринимал никаких действий против половцев. Киевляне освободили из темницы Всеслава Полоцкого и посадили его на трои, думая, что тот в благодарность пойдет на уступки. Однако Всеславу пришлось взвинтить налоги еще больше. В общем, киевляне, как говорится, поменяли шило на мыло.
В 1113 году жители Киева снова взбунтовались, на этот раз после смерти непопулярного князя Святополка. Горожане были недовольны соляным налогом и ужесточением условий закабаления должников. Как водится, громили богатые дворы и лавки, а тех, кто попадался под горячую руку, забивали камнями или топили в Днепре.
При этом бунтовщики верили, что преследуют благородную цель: посадить на престол популярного Владимира Мономаха в обход законных наследников. И Мономах, надо сказать, умело использовал бунт в своих интересах. А когда все конкуренты признали его киевским князем, он разделался с бунтовщиками самым жестоким образом. А потом и соляной налог оставил, и долговые законы ужесточил.
БЛАГИЕ НАМЕРЕНИЯ
Постепенно на Руси выработалась стойкая привычка бунтовать и даже сложилось нечто вроде общепринятого алгоритма действий. Причины недовольства, как правило, были неважны. Гораздо большее значение имело наличие благой цели, пусть даже выдуманной. То есть неповиноваться властям из шкурных интересов – это плохо, а ради справедливости – хорошо.
Например, Изяслава и Святополка терпели, несмотря на притеснения, но как только появлялся предлог в виде защиты интересов «законного» правителя, тут же начинались восстания.
А тут уж можно и предъявить свои требования новым князьям. Мы, мол, справедливость помогли восстановить, поэтому ждем от вас ответных милостей.
Особенно пристрастились к бунтам киевляне. Они восставали чуть ли не раз в 10 лет. Сначала против князя Всеволода Ольговича, потом за его сына. Сначала против Юрия Долгорукого, потом против бояр, его отравивших. Бунты эти были и беспощадными, и бессмысленными. Некогда величественный город постепенно приходил в упадок, а в жизни простого народа не менялось ровным счетом ничего.
В средневековой Европе, между прочим, бунтовали несколько иначе. Участники Жакерии во Франции или англичанин Уот Тайлер понятия не имели, кто вообще сидит на троне. Они требовали совершенно понятных народу вещей; перестать сгонять крестьян с земли, лишить дворян права пытать и казнить крестьян, отменить излишние налоги.
Здесь, наверное, и скрываются корни русской поговорки, согласно которой царь хороший, а бояре плохие. Отсюда и две главные причины для русского бунта: за законного царя или за указ законного царя, скрытый боярами от народа. Иногда еще бунтовали за истинную веру или против попустительства захватчикам, но не так часто, как за царя.
ПЛОХИЕ БОЯРЕ
В точном соответствии с этими традициями москвичи восстали в 1547 году. Народный гнев был направлен на правительство Глинских, но не на 17-летнего Ивана Грозного. До царя хотели донести, что все беды – от нерадивых бояр.
XVII век историки вообще называют «бунташным». Особенно мною бунтов было во время царствования Алексея Михайловича. При этом к самому царю народ всегда относился тепло. Но бояре и воеводы у него были ворами и взяточниками – и это еще мягко сказано.
Глава Пушкарского приказа Петр Траханиотов месяцами задерживал жалование стрельцам. Судья Леонтий Плещеев брал взятки даже с высокопоставленных чиновников. Фактический глава правительства Борис Морозов изощрялся в изобретении новых налогов.
С трехкратного повышения сбора на торговлю солью в 1648-м начался Соляной бунт. Вернее, сам налог отменили еще до бунта, но москвичи все равно направились в царскую резиденцию с челобитной. Просили провести расследование злоупотреблений и наказать виновных. Алексей Михайлович принял дегтугацию и пообещал разобраться. Но на обратном пути челобитчики нарвались на стрельцов и были жестоко разогнаны.
Тут-то народ и взбунтовался. Разгромили дворы не только тех, кто вызывал недовольство, но и ни в чем не повинных бояр. Убивали восставшие тоже без разбора, но изобретательно и жестоко. Например, главу Посольского приказа Назария Чистого затоптали насмерть.
Царь не на шутку испугался и пошел на уступки. Траханиотова казнили, Плещеева тоже повели на казнь, но толпа вырвала его у стражников и растерзала. Боярина Морозова царь выслал из столицы от греха подальше.
ЕСЛИ «ВСЕМ МИРОМ», ТО МОЖНО
А что же восставшие? Вместо того чтобы предъявить растерянному Алексею Михайловичу внятные требования, они занялись мародерством и разорением винных погребов. Естественно, наиболее активных быстро переловили. Кого казнили, кого выслали из Москвы.
Интересно, что бунтовщики оправдывались тем, что посягнули на общественный порядок «всем миром» и ничего худого помазаннику божьему не желали. А значит, их действия абсолютно законны.
Естественно, бунт не улучшил положение народа. И вообще не привел ни к каким позитивным изменениям. Хуже того, в 1649 году Земский собор узаконил крепостное право и многое другое, от чего народ буквально взвыл.
Но самое парадоксальное, что сами восставшие выдвигали требования, направленные на закабаление крестьян. К примеру, требовали запретить крестьянам заниматься торговлей или свободно выходить из общины.
Борьба с произволом «сильных людей» обернулась расширением границ власти этих самых «сильных людей». А заодно из правительства вычистили всех бояр, о которых народ хорошо отзывался.
А в 1662 году в Москве вспыхнул Медный бунт. Поводом стало введение медных денег, приведшее к обнищанию значительной части населения. Народ, разумеется, нашел конкретных людей, виновных во всех несчастиях. Но обвиняли их вовсе не в неудачной денежной реформе, а в… шпионаже в пользу поляков. Правительство учло былые недоработки и на челобитную ответило залпами стрелецких полков. Заварушка получилась почище, чем во время Соляного бунта. Искали зачинщиков с удивительным рвением: все грамотные москвичи обязаны были сдать образцы почерка. Так пытались установить авторов прокламаций, с которых начался бунт. Конечно же, никого не нашли.
Правительство отказалось от чеканки медной монеты. Но налоговый пресс давил на народ с той же силой. В общем, Медный бунт окончился ничем.
БЕСШАБАШНЫЙ РАЗИН
Особняком в череде русских бунтов стоит восстание Степана Разина. Казачий атаман бунтовать против властей не собирался. Он собрал ватагу и отправился на Каспий «за зипунами», то есть на грабеж. К тому времени на юге России уже три года как бушевало восстание. Его движущей силой были городские низы, недовольные повышением налогов, и казаки, на чьи вольности правительство начало наступление.
Разин впутался в этот бунт случайно: поссорился с астраханским воеводой, разгромил отряд стрельцов, завоевал популярность у горожан и казаков. Астраханцы сами открыли ему ворота, повстанческие отряды один за другим просились под его руку – и атаман не устоял. Рискнул, возглавил повстанцев и проиграл.
Впрочем, его история для русского бунта нетипична. Казаки поднялись против царя осознанно. Они знали, за что сражаются, и это отличало Разинское восстание от разного рода стихийных выступлений. Ведь неумение или нежелание сформулировать причины своего возмущения и цели своей борьбы были едва ли не визитной карточкой русского бунта.
Можно понять казаков, восстававших против посягательств правительства на их вольности. Или старообрядцев, выступавших против церковной реформы. Даже мотивы взбунтовавшихся против Петра I стрельцов вполне ясны – их не устраивали радикальные преобразования. Но в большинстве случаев люди сами не понимали, зачем взялись за оружие и почему творят беззаконие.
Многие ли участники Пугачевского восстания верили, что их лидер – настоящий царь Петр Федорович? И многим ли было дело до прав этого царя на престол? Скорее всего – единицам. Просто восставшие таким образом добавляли себе легитимности. Они бунтовали, потому что «всем миром» решили восстановить справедливость.
В их действиях эмоции наглухо перекрывали здравый смысл. Но на эмоциях долго не протянешь, и страх наказания толкал на бессмысленную жестокость. При этом именно восстанию Емельяна Пугачева было суждено перерасти в грандиозную бурю, охватившую огромные территории и миллионы людей. А начиналось- все просто – с восстания яицких казаков, недовольных притеснением со стороны собственных старшин.
ПРАВ БЫЛ ПУШКИН
Постепенно отряд из 140 молодцов разросся до многих тысяч. Бунт стал неуправляемым. Пугачев, чтобы держать в повиновении массы людей, объявил себя Петром III.
Тогда же и было положено начало невиданным жестокостям. Если сначала пугачевцы убивали только дворян, да и то лишь тех, кто отказывался присягнуть «императору», то позже смерти предавали всех, кто не хотел примкнуть к восстанию, будь то дети, женщины, солдаты, офицеры или крестьяне.
Людей варили в котлах и разрывали лошадьми. Жен помещиков потрошили живьем, пленных офицеров травили собаками и зажаривали на вертелах. Иногда население не понравившихся пугачевцам сел сгоняли в церкви и сжигали вместе со священниками. Сдавшихся в плен солдат закапывали живьем или топили, зашивая в мешки с крысами:
Жестокостью восставшие словно распаляли себя, отрезая пути к отступлению. Они уничтожили, более четырех тысяч дворян, и лишь пятая часть была застрелена или убита холодным оружием. Остальные встретили мучительную смерть.
Правительственные войска отвечали жестокостью на жестокость, и вскоре на огромной территории враждующие стороны исступленно истребляли друг друга. А главное – уже никто не мог сказать, с чего все началось. Впрочем, это весьма характерно для русского бунта.
Например, Чумной бунт в Москве 1771 года начался потому, что во время эпидемии церковные власти запретили массовые молебны. Народ заботы не оценил, архиепископа Амвросия убили, а в городе начались грабежи. Потом погромщики каялись и дивились, за что их наказывают. Они же «всем миром», за веру да за царицу – «матушку Екатерину». Участники холерных бунтов громили больницы и убивали врачей – вместо благодарности за лечение. Не менее странно вели себя участники многочисленных крестьянских бунтов. Например, в 1854 году в одной из деревень под Тверью мужики повесили всю помещичью семью, включая малолетних детей, и сожгли усадьбу. При этом староста внимательно следил, чтобы погромщики разбирали припасы строго по справедливости. «Нам чужого не надо», – позже говорили крестьяне следователям.
Так что остается признать: прав был Пушкин! «Не приведи бог видеть русский бунт».