В молодости будущий знаменитый писатель Федор Достоевский слыл либералом и разговоров о свержении царской власти не чурался. За что и был приговорен к смертной казни. В последний момент ее заменили каторгой, с которой спустя 4 года Достоевский вернулся… убежденным монархистом! Не было тоща в Российской империи более последовательного противника революции, чем бывший каторжанин Достоевский. Такой пропагандист был просто необходим царскому правительству, которому явно не хватало поддержки в писательской и интеллигентской среде. Но при этом никакой помощи от государства Достоевский не получал. Почему?
БЕДНЫЕ ЛЮДИ
Впечатления, полученные в детстве, оказали большое влияние на литературную деятельность Достоевского. А что он видел, родившись в Москве на Новой Божедомке? Больницу для бедных, в которой служил его отец, приют для сирот, кладбище для бродяг, марьинорощинские дворы, изобилующие притонами… Конечно, мальчика воспитывали как дворянина. Отец, суровый человек, много лет бывший военным врачом и ожесточившийся от постоянного вида крови и страданий, видел в нем военного инженера: и доходно, и благородно.
Но когда Федору было 17 лет, Михаил Достоевский погиб. В последние годы отец славился необузданным темпераментом, а когда его что-то раздражало, то становился сущим дьяволом. Во время поездки в свое скромное именьице он так рассорился с крестьянами, что те просто-напросто забили барина до смерти. Но для полиции родственники выдвинули другую, более благовидную причину кончины Достоевского-старшего: скончался от апоплексического удара.
Федор Михайлович, следуя завету отца, окончил престижное петербургское инженерное училище, стал офицером. Но он не видел себя военным инженером. Только писателем! Тем более что его первый роман «Бедные люди» нашел поддержку королей тогдашней литературной журналистики — Николая Некрасова и Виссариона Белинского. «Новый Гоголь родился!» — таков был их восторженный вердикт.
Слава вскружила голову молодому автору. Отныне он не говорил, а вещал. И любил окружать себя сонмом поклонников. Когда в литературных кругах стали высмеивать это «гениальничанье» Достоевского, тот смертельно обиделся, порвав почти со всеми старыми друзьями.
МЫСЛЕПРЕСТУПЛЕНИЕ
Тогдашнее мировоззрение Достоевского представляло собой странный коктейль из православной экзальтации и неприязни к правящей власти. А потому нет ничего удивительного, что он связался с молодыми радикалами, сплотившимися вокруг Петрашевского. Строго говоря, петрашевцы не представляли угрозы: не объявляли себя тайным обществом или политической партией, не замышляли революционных действий, не плели заговоров и не налаживали связей с военными. Они просто собирались на квартире М. В. Буташевича-Петрашевского, где обменивались мнениями и обсуждали идею социализма — западную интеллектуальную новинку.
И тем не менее наказали их с неслыханной строгостью. Арестовали более 40 человек, более 20 приговорили к расстрелу. За что? За «мыслепреступление» — за намерение «возбуждать во всех классах народа негодование против правительства».
Казнь заменили на каторгу непосредственно в день приведения приговора в действие. Эти «десять безмерно страшных минут ожидания смерти» оказались тем еще испытанием для психики Достоевского!
В ПОИСКАХ БЕСОВ
В декабре 1859 года, после каторжных работ и службы в солдатах в дальних краях, Достоевскому позволили вернуться и в Петербург, и к литературной работе. Свободолюбивая молодежь встречала каторжанина как героя, прошедшего все круги ада. Некоторые видели в нем будущего вождя революционной бури, защитника обездоленных. Но именно на каторге Достоевский переосмыслил себя и превратился в убежденного консерватора с христианской подкладкой. Он уже проклинал своего недавнего учителя — покойного Виссариона Белинского.
В своих книгах и статьях он яростно наносил удары по врагам престола и церкви, проповедовал крайний патриотизм и верность православию. А в романе «Бесы» так «раскрыл» замыслы революционеров устами одного их своих героев, Петра Верховенского: «Мы сделаем такую смуту, что все поедет с основ. Раскачка пойдет такая, какой еще мир не видал. Все рабы и в рабстве равны… Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Не нужно высших способностей — их изгонят или казнят… Чуть-чуть семейство или любовь, вот уже и желание собственности. Мы уморим желание: мы пустим пьянство, сплетни, доносы; мы пустим неслыханный разврат; мы всякого гения потушим в младенчестве. Все к одному знаменателю, полное равенство… Все эти реформы нынешнего царства произвели то, что им нужно было произвести, — волнения, а главное — беспорядок. Беспорядок — чем хуже, тем лучше. Кажется, это вы сказали, что если в России бунт начинать, то непременно чтоб с атеизма… Русский Бог уже спасовал перед «дешевкой». Народ пьян, матери пьяны, дети пьяны, церкви пусты… Когда в наши руки попадет, мы, пожалуй, и вылечим… если потребуется, мы на 40 лет в пустыню выгоним… Но одно или два поколения разврата теперь необходимо: разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь, — вот чего надо! А тут еще свеженькой кровушки подпустить, чтобы попривык…»
Так напрямую, конечно, никто из революционеров не рассуждал да и не думал. Но Достоевский намеренно превращал их в «бесов», в нечистую силу, которая не заслуживает ни снисхождения, ни понимания.
Тем не менее убежденные защитники престола все равно относились к Достоевскому с подозрением. Почему? Да просто он обличал не только революционеров-социалистов, но и сторонников европейского буржуазного порядка. Их он тоже считал своего рода «бесами». Тот же Алексей Суворин, публицист и издатель, мечтавший о национальной буржуазии, дружил с Достоевским с оглядкой. Религиозный экстаз автора «Идиота» его по большому счету не устраивал. Слишком уж максималистичен был этот переродившийся петрашевец!
Не принимали его и либерально настроенные чиновники. Для них Достоевский был просто воинствующим мракобесом.
ДУЭТ КОНСЕРВАТОРОВ
Пожалуй, единственным убежденным единомышленником Достоевского во властной элите был обер-прокурор Святейшего синода Константин Победоносцев. Человек весьма влиятельный, он был постоянным собеседником писателя и его советчиком во время работы над «Дневником писателя» и «Братьями Карамазовыми». Они оба видели идеал в допетровской Руси, когда церковь была сильнее светской науки, когда Россия не стремилась на Запад. Достоевский писал: «Европа нас готова хвалить, по голове гладить, но своими нас не признает, презирает нас втайне и явно, считая низшими себе как людей, как породу, а иногда так мерзим мы им, мерзим вовсе, особенно когда им на шею бросаемся с братскими поцелуями».
Этим словам Победоносцев мог только аплодировать. Он очень хотел, чтобы и представители царской семьи рассуждали в том же ключе. Некоторые из Романовых привечали писателя, прислушиваясь к его проповедям. Но большинство из них держали Федора Михайловича чуть ли не за юродивого. И потому не оценили в должной мере публицистический цикл «Дневник писателя» — пожалуй, самый удачный идеологический контрреволюционный проект в тогдашней России.
Как бы там ни было, остановить или даже умерить развитие революционных идей в студенческой и рабочей среде не смогли ни идеологи, ни жандармы. Как не смогли и «очистить- монархию отдуха наживы. Это оказалось возможным только в фантазиях Достоевского…
P.S.
Стараниями Победоносцева император Александр III не остался безучастным к смерти бывшего революционера Достоевского. Вдове и детям Федора Михайловича назначили пенсию 2 000 рублей и помогли с похоронами.
Гениальный Достоевский видел Россию монархической, что бес революции ни к чему хорошему не приведёт.Собственно так и случилось. Только по истине гениальный человек, такой как Достоевский смог подвергнуть свои взгляды тотальной ревизии и прийти к отрицанию многих вещей.. Мысли этого писателя в Отечестве до сих пор актуальны и будут актуальны всегда.