Тяжело служить, когда над головой свистят пули. Но и от обманчивого спокойствия минного поля не легче. Советский Союз нередко посылал свои воинские контингенты в другие страны: когда близкие или, по крайней мере, понятные, когда далёкие и совсем чуждые. Одним из таких экзотических уголков земли была Ангола – беспокойная южноафриканская страна, превратившаяся в край партизан и братоубийственных войн. Каково нашим парням служилось там, где русский язык можно услышать разве что случайно?
Все против всех
До середины прошлого века Ангола была португальской колонией – одной из многих зависимых африканских стран, превращенных в сырьевой придаток. Добывала нефть, алмазы и руды, пока осознавшей свою самость стране подневольников не стало совсем душно под пятой метрополии. Повсеместно стали вспыхивать народные восстания, и вскоре от их искр занялось пламя войны за освобождение, перекинувшееся на соседние Гвинею-Бисау и Мозамбик. Одна беда: мятежные ангольцы не смогли договориться не только с правительством, но и друг с другом. Война за независимость продлилась 14 лет (с 1961 по 1975 год), но после её завершения страну поглотила новая война – гражданская. Правые ФНЛА, левые МПЛА, они же Партия труда, контрреволюционеры Национального союза за полную независимость УНИТА – идеологическая жизнь предоставленной самой себе Анголы расцвела буйным цветом. Даже слишком буйным. Разрозненные группировки принялись озлобленно грызться за власть, правительство открыло охоту на бойцов освободительных движений, а страдал, как водится, простой народ.
Социалистический лагерь поддерживал борьбу Анголы – секрета в этом нет. СССР, Китай, Чехословакия, а после и Куба помогали единомышленникам из МПЛА вооружением, техникой и советом. Многие полевые командиры Партии труда проходили обучение в их центрах подготовки. Соответственно, советские, а после и российские военные в Анголе тоже были. Ан нет. Были – да не были. Дело в том, что служащим, отправлявшимся в африканский партизанский край, рекомендовалось не распространяться о месте службы и причастности к Министерству обороны. Так что, если кто спросит, нашего героя там не было. Как и его сослуживцев.
На ангольской стороне, на чужой планете
Летом 1987 года Николаю Дедову было всего 18 лет, когда Родина поручила ему ответственное задание – службу переводчиком в Народной Республике Ангола. На два долгих года молодой парень, никогда раньше не бывавший вдали от дома и не слышавший живого португальского языка, отправился на другой континент. И ладно бы там предстояло просто воевать, но нет – войну, наоборот, следовало прекратить. Чужую застарелую войну, начавшуюся задолго до рождения Николая. А для этого нужно было сделать то, чего не смогли сами ангольцы, – найти общий язык.
Первое, что поразило наших призывников: в Анголе даже земля была другого цвета. Ярко-красная, как на другой планете. В Луанде, столице республики, царила разруха и бедность. Кое-как одетые люди, бестолково снующие тут и там грязные дети, женщины, обязательно несущие что-нибудь на голове, – и всё это в окружении куч мусора со щедрой примесью упаковок гуманитарной помощи. От такого зрелища вопрос, почему Анголу за глаза называют «страной военных, пустых консервных банок и хронически беременных женщин», отпал сам собой.
В Луанде новобранцы не пробыли и недели. Им выдали местную военную форму, прочитали курс лекций о положении в стране, напомнили о профилактике тропических болезней и забрали паспорта на сохранение. Вот так – без документов, в чужой форме, в чужой стране и с родным Калашниковым наперевес – наших парней отправили в провинцию Мошико, где располагался штаб 3-го военного округа. В то время по всей стране шла масштабная операция «Приветствуем Октябрь!», приуроченная к 70-й годовщине революции. Советские подразделения участвовали в наступлении на южном направлении на базы УНИТА – группировки, чей ярый антикоммунизм и контрреволюционные настроения обеспечили ей поддержку США и ЮАР.
Дорога на передовую
В середине августа Дедова с сослуживцами на самолёте перебросили в передовой командный пункт в Калапу. Там в ожидании колонны на фронт у молодого переводчика появилась возможность усовершенствовать знание языка и заодно познакомиться с командирами Народных вооружённых сил Анголы (ФАПЛА) – будущим кандидатом в министры обороны Зэ Педру и майором Лусио. Причём оба высокопоставленных офицера прекрасно говорили по-русски. В своё время они учились в СССР и с большим уважением относились к нашей стране.
К зоне боёв предстояло пробираться на БРДМах и БТРах. Чем ближе была линия фронта, тем меньше вокруг становилось людей в форме и больше мин. Партизаны постарались на славу. Казалось, вся страна превратилась в сплошное минное поле. По пути сапёрам не раз приходилось обезвреживать противотанковые мины. Движение в темноте, которая в Южной Африке круглый год наступает в 17:30, оказалось невозможным, из-за чего колонна продвигалась, ужасно медленно – не больше 10 км в день. Вот уж точно, тише едешь — дальше будешь.
Там же наши новобранцы прошли первое боевое крещение – попали в засаду. На подступах к реке Луконья боевики УНИТА обстреляли из гранатомёта грузовик с боеприпасами. В ответ ФАПЛА дали залп из «Града» по лесу, где окопался неприятель. Мера явно избыточная. Да и по воспоминаниям Николая,служивые народной армии оказались никудышными бойцами. Пока советские военные отчитывались за каждую гильзу, ангольцы бездумно, почти не целясь, палили из всего, что могло стрелять, а во время перестрелок укрывались в БТРах, побросав оружие снаружи. Были случаи, когда фапловцы в бою выпрыгивали из танков и прятались под ними. В этом плане партизаны оказались куда дисциплинированнее. Хотя у них дисциплина достигалась жестокостью: за малейшее ослушание грозил расстрел.
Жизнь на войне
Тогда, в августе 1987-го, Дедов так и не добрался до фронта. Прибыв в расположение 43-й лёгкой пехотной бригады, их группа получила приказ возвращаться в Калапу. Что спасло их жизни: не дойдя до баз неприятеля, колонна была разбита. Потянулась бесконечная штабная работа: кипы военных сводок, технических и тыловых документов для перевода, переговоры, совещания. Часто приходилось по несколько часов «нашёптывать» командирам в ухо синхронный перевод докладов и речи ангольских полевых командиров. При этом приходилось взвешивать каждое слово, ведь всего одна ошибка переводчика может стоить многих жизней! После такого язык попросту отказывался работать.
На войне не только умирают, но и как-то живут. Быт в ПКП был спартанский. Ночевать приходилось в палатках и землянках, которые в сезон дождей (с декабря по май) затапливало водой. Мошико располагается на плоскогорье в 1000 м над уровнем моря, так что днём там стоит изнуряющая жара, а ночью случаются заморозки. Высота, казалось бы, небольшая, но всё же при любой физической активности ощущается нехватка кислорода. Из еды были только консервы и сухая конина, а пресную воду приходилось брать в реке Лунге-Бунге в 2 км от базы. Река была глубокой, каменистой, с быстрым течением, а подступы к ней были основательно заминированы. В Анголе даже попить, помыться и постирать было приключением.
Воюющие провинции
Операция «Приветствуем Октябрь!» так и не увенчалась успехом. Унитовцы разбивали колонны снабжения ещё на подступах к передовой, и оставшаяся без оружия и боеприпасов пехота не могла продвигаться дальше. В какой-то момент боевики взяли в кольцо 39-ю лёгкую бригаду и разбили несколько подразделений, попытавшихся прорваться к товарищам. Только в начале ноября нашим частям удалось вырвать 39-ю из когтей УНИТА и отступить к Калапу.
Фронт подошёл вплотную к ПКП. Подразделению Дедова поручили оборону моста через Лунге-Бунге. Ни дня не проходило без обстрела из миномётов, из-за чего нашим бойцам приходилось буквально жить под землёй, а с наступлением сезона дождей – «переехать» в БТР. Вслед за войной и дождями пришла малярия. Ею в расположении переболел почти каждый.
В апреле следующего года советские части оставили Калапу. Переводчика отправили в Луэну, а спустя несколько месяцев в Кабинду – северный анклав, зажатый с трёх сторон Конго, Габоном и Атлантикой. Там его 43-й бригаде, также переброшенной из Мошико, было поручено охранять границу. Впрочем, судя по наглости сновавших по округе отрядов враждующих группировок, никакой границы там фактически не было, а стеречь нужно было нефтепромысел и деревню, где жил отец министра обороны Марии Тоньи Педале.
Жизнь в Кабинде была не в пример лучше. Города и посёлки там не лежали в руинах, как в воюющих провинциях, и советских бойцов расквартировали во вполне комфортабельном пятиэтажном доме. Когда выдавался выходной, можно было сходить в кино или на дискотеку. Да и во фруктах и овощах, о которых на передовой приходилось только мечтать, недостатка не было. Можно было раздобыть даже арбузы.
В марте 1989 года Дедова перевели на ангольскую военно-морскую базу в Луанде, где пришлось осваивать новую специфику языка, а после двухлетний срок службы подошёл к концу. После ветеран Анголы признается, что африканская чужбина успела стать для него второй родиной. Все её беды и горести он переживал как собственные.
Новая страна, старые обиды
Война в Анголе была суровая и ожесточённая. Но нашим солдатам в ней, можно сказать, везло. Конечно, были и потери, и ранения, но большинство из них случались из-за обстрелов колонн снабжения и подрывов на минах. А ведь редкие белые лица в рядах чернокожего неприятеля были отличной мишенью! Ответ на эту загадку отыскался позже. В середине 90-х годов старые лидеры УНИТА, открестившейся от террористического прошлого и ставшей легальной политической организацией, признались, что не хотели убивать советских. Большинство из них застали те времена, когда идеологический вектор Союза за независимость ещё не успел сместиться вправо, и УНИТА придерживалась радикального социализма. Они хорошо помнили, как СССР помогал повстанцам в колониальной войне, и были благодарны за оружие и боеприпасы, пусть те и доставались им в качестве трофея.
В 1992 году, будучи уже офицером, опытным переводчиком и военнослужащим совершенно другой страны, Николай вернулся в Анголу для наблюдения за первыми свободными президентскими выборами. За эти годы вторая родина успела сильно измениться. Некогда опальных офицеров в форме УНИТА можно было встретить на улицах городов, хотя ангольцам было непросто с этим свыкнуться. Да и самим вчерашним боевикам было не очень-то комфортно в роли прохожих.
Впрочем, перемирие долго не продлилось. В первом туре выборов с небольшим перевесом победил Жозе Эдуарду душ Сантуш, находившийся у руля страны с 1979 года, после чего сторонники Жонаса Савимби, кандидата от УНИТА, обвинили его в подтасовке голосов. В итоге по Луанде прокатилась волна массовых политических убийств, и гражданская война вспыхнула с новой силой. К тому моменту российские наблюдатели уже успели покинуть Анголу.
