Недавно исполнилось 100-лет Ижевско-Воткинскому восстанию, о котором еще совсем недавно предпочитали умалчивать. Школьный учебник по истории строился по простой схеме: белые воевали с красными, за последних были Советы и большевики, между которыми следовало поставить знак равенства.
Причины восстания, изложенные еще советскими пропагандистами, также казались предельно простыми. Большевики запретили свободную торговлю и закрыли рынок, а в ответ рабочие избили на рынке милиционеров и, подстрекаемые эсерами и меньшевиками, организовались в так называемую «Народную армию». Около 100 дней они воевали против красных и в итоге ушли на соединение с Колчаком. В доказательство приводились цифры об уровне жизни рабочих Ижевского и Воткинского заводов: выходило, что местных пролетариев можно было так назвать лишь с большой долей условности. Многие рабочие имели свой дом, нередко довольно крупное хозяйство, а потому по своей «мелкобуржуазной природе» оказывались чуждыми истинно пролетарских идей.
Но детальное изучение документов, опубликованных в последнее время, выявило ряд весьма интересных закономерностей. Оказалось, что пришедшие к власти в Ижевске и Воткинске большевики упразднили Советы и ввели вместо них ревкомы, без всяких санкций из центра создали свою «чека», проводили экспроприации и т.п. В итоге, если выражаться современным языком, под видом большевистской власти в Ижевске и Воткинске правили «незаконные вооруженные формирования». Поэтому выступление рабочих было направлено не столько против большевиков, сколько за введение в городах и на заводах хоть какого-то порядка и закона. В 1918 г. подобные выступления прошли в целом ряде рабочих поселков Сибири и Урала, но только в Ижевске и Воткинске борьбу с ними вели части регулярной Красной Армии, а остальные удалось подавить силами, которые впоследствии примкнули к белым. Поэтому все восстания, кроме Ижевско-Воткинского, оказались «правильными».
В появившейся сейчас литературе можно найти множество мнений о причинах и ходе мятежа и выбрать любое на свой вкус, сообразно своим политическим убеждениям и пристрастиям. Но для нас важнее другое – по-прежнему белым пятном остаются речные операции на Каме, проведенные повстанцами.
Поскольку ряд ключевых должностей в Народной армии заняли члены Союза фронтовиков, ее боевые действия зачастую носили намного более продуманный характер, нежели армий красных. Руководство Народной армией прекрасно осознавало и стратегическое значение главной водной артерии региона – Камы. Поэтому, как только повстанцы заняли село Галево, где ранее располагался цех Воткинского завода, громко названный «Камский судостроительный завод», они энергично приступили к формированию своей флотилии, использовав имевшиеся там пароходы: буксир «Русло», барказ «Воткинский завод» и др.
К сожалению, о боевом пути этого соединения можно судить лишь по изданным в советское время исследованиям и воспоминаниям участников событий по другую сторону фронта. Что интересно, флотилия нигде не называется по имени. Красным везде противостоят абстрактные «белые», среди которых выделить действия собственно «галевцев» иногда весьма затруднительно. С другой стороны, действия белой Волжской флотилии Старка детально описаны, как и действия красных Волжской и Верхнекамской флотилий, поэтому если красные воевали с кем-то, о чем белые умалчивают, с большой долей вероятности можно утверждать, что это и были наши таинственные «галевцы». И еще одно обстоятельство надежно указывает на них – повстанцы шли на бой с большевиками под красными флагами!
Для участников боев со стороны красных это было настолько удивительно и необычно, что они, как правило, об этом прямо и писали. Конечно, намекая на коварство «контрреволюционеров», использовавших красный флаг для прикрытия своих «черных планов».
Выйдя к берегам Камы, повстанцы немедленно попытались прервать сообщение между силами красных в верховьях и низовьях этой реки. Пока они не обладали вооруженными судами, сделать это оказалось далеко не просто. Ружейные и пулеметные обстрелы с берега иногда приводили к потерям в командах следовавших мимо судов, но в основном те успешно доходили до пунктов назначения. Лишь с занятием Галево можно было приступить к созданию флотилии. В своей книге инженер И.А. Добровольский так описывает эти работы. «Из шести работавших там [в Галево] пароходов четыре были приспособлены для военных целей. На заводе изготовили легкую броню (барбеты), установив их по бортам и около рулевых рубок. Два больших буксира получили по два трехдюймовых орудия, установленных прямо на палубе на своих колесах, на специальном бревенчатом настиле. Меньшие буксиры получили по одному орудию. Пулеметов на этих пароходах было по четыре и по два… Быстроходный баркас «Воткинский завод», вооруженный одним пулеметом, использовался для разведки. Всего на галевских пароходах и на береговых позициях было девять пушек, две гаубицы и около двадцати пулеметов».
О судовом составе флотилии можно судить по работе А. Коробейникова «Воткинская народная армия в 1918 г.», в которой приводится пофамильный список ее командиров. С 29 августа начальником Речной флотилии Галевского района (будущей Галевской флотилии) стал прапорщик по адмиралтейству Н.Ф. Афиногенов. 19 сентября его сменил Г.Ф. Лисин. Приказы на «комендантов пароходов» (как они значатся в приказах) вышли лишь в октябре, но, вероятнее всего, они просто «де юре» признали имевшихся на тот момент командиров. Пароходом «Сергей Витте» командовал председатель Союза фронтовиков С.Г. Гришин, «Николаем» – В.А. Вострокнутов, «Онегой» – Н. Кошкарев, «Звенигой» – Н.Ф. Смирнов, «Верхокамцем» – поручик Фомин. Еще одним пароходом, чье название в приказе неразборчиво (вероятно, «Байрам-Али») командовал М. Гущин. Седьмой пароход «Русло» на момент выхода приказов погиб, поэтому об его командире ничего не известно. Кроме того, повстанцы захватили в Сарапуле буксир «Разсвет» (так писалось его название в соответствии с дореволюционными правилами; переименование в «Рассвет» состоялось лишь в начале 1920-х гг.), а в Гольянах – буксир «Шторм», но об их вооружении или военных операциях сведений не имеется.
Практически с момента потери Галево красные, понимая его стратегическое значение, предприняли серию попыток помешать вооружению флотилии Народной армии, а при возможности и отбить село. Как правило, в этом участвовал один вооруженный пароход, буксирующий два—три вооруженных понтона. На них располагалось до сотни десантников.
12 августа эту миссию выполнил пароход «Ильинец», 14-го – «Плюснин», 15-го – снова «Ильинец», 17-го – «Соликамск». Все операции проходили по одному сценарию: получив отпор, красные отходили вверх по течению, нередко потеряв при этом один—два понтона. К моменту их последних попыток, у галевцев уже имелся вооруженный пароход «Байрам-Али», который пытался преследовать противника, но далее Усть-Речки зайти не решался.
Вместо сосредоточенного удара крупными силами, красные наносили лишь небольшие булавочные уколы. В общей сложности в этих операциях они потеряли до 700 человек с ничтожными потерями у повстанцев. Но намного важнее оказалось то, что красные «снабдили» повстанцев столь необходимыми артиллерийским вооружением и боеприпасами. Дело в том, что еще с довоенных времен на Воткинском заводе имелись свои водолазы, которым не составляло особого труда поднять как сами понтоны, так и орудия на них. В результате в структуре Галевской флотилии появился даже специальный отряд понтонов под командованием солдата Ф. Несведова. Наиболее ценным приобретением стали самоходные понтоны с бензомоторами конструкции Неговского, которые по заказу военного ведомства строил завод в Мотовилихе (всего изготовили свыше полусотни понтонов, из них более десятка самоходных). По разным оценкам, воткинцы потопили от четырех до шести понтонов. Минимум два из них повторно удалось ввести в строй. Но информации, что повстанцам удалось ввести в строй самоходные понтоны, нет.
Вскоре после отражения атаки «Соликамска» Галевская флотилия выдвинула вверх по течению Камы вооруженный пароход «Русло» с двумя понтонами, в район, где повстанцы вели упорные бои с красными. К 30 августа при деятельном участии этих судов, которыми руководил начальник штаба Народной армии Юрьев, повстанцы овладели селом Частые, прорвали линию Черновское – Андреевка и вплотную подошли к Оханску.
23 августа красные предприняли еще одну попытку «с наскока» захватить Галево. На этот раз в операции принял участие пароход «Ерш», к бортам которого пришвартовали по понтону. Об этой операции нам известно намного больше, поскольку член экипажа «Ерша» М.А. Степанов после Гражданской войны оставил свои воспоминания. «В конце августа 1918 г. пароход «Ерш», на котором я был кочегаром, оказался у пристани Галево под ураганным огнем береговой батареи неприятеля. Два понтона с орудиями оказались потопленными. Наше судно стояло на якоре. Большая часть верхней команды и артиллеристов с понтонов вышла из строя. Был ранен и растерялся престарелый командир парохода.
Тогда его помощник коммунист Иван Григорьевич Демидов в этот ответственный момент взял на себя командование судном. Под шквальным огнем противника Демидов вышел из рубки, вызвал из машинного отделения меня и других матросов. Мы сообща подняли вручную якорь и обрубили топорами тросы, на которых повисли потопленные понтоны, удерживая на месте наш пароход: освободив судно, Демидов стал к штурвалу и привел судно в Пермь на ремонт»… Затопленные орудия и понтоны также использовались для нужд Галевской флотилии.
На следующий день, помня о тщетности своих предыдущих попыток, красные при поддержке парохода «Двенадцатый год» и четырех понтонов прорвались через Галево к осажденному повстанцами Сарапулу… Стратегическая обстановка на Каме в августе походила на настоящий слоеный пирог. Верховья Камы контролировала Верхнекамская бронефлотилия ВЧК, далее простирался район действий Галевской флотилии. От Уфы по Белой шли белые на пароходах, но до организации флотилии они еще «не доросли»; там действовали просто вооруженные отряды, нередко даже без единого командования. В это же время красные отходили к Сарапулу, снова на пароходах, которые успели проскочить перед мятежом или в начале мятежа. Из Казани на Вятку и ниже им направили в помощь отряд Бабкина в составе двух вооруженных пароходов и катера (как раз в это время в Нижнем Новгороде формировалась Волжская военная флотилия, а в Казани был отдельный отряд, как, впрочем, в Царицыне–Вольске и в Астрахани).
Отряд Бабкина из казанской флотилии более или менее успешно контролировал устье Камы. Белые до него еще не дошли, а в Нижнем Новгороде флотилию только формировали: она начала действовать после падения Казани. Наконец, с юга по Волге к Казани двигались белые. В это время их судами командовали мичманы Мейер и Ершов; лишь в Казани в командование вступил Старк, да и то возглавил всего два дивизиона из трех. Причем, эта флотилия от Симбирска шла как на север к Казани, так и на юг. На юге против нее действовала красная Вольская флотилия, но после мятежа в Вольске часть пароходов захватили повстанцы, заложив основу для будущего Второго дивизиона флотилии Старка.
Поскольку линия фронта в районе сел Частное и Бабки стабилизировалась (хотя здесь и шли упорные бои, а сами села по нескольку раз переходили из рук в руки), наибольшая необходимость в судах флотилии наблюдалась на юге. Поэтому основные ее силы выдвинулись именно туда.
«Хроника действий Волжско-Каспийской военной флотилии», напечатанная в 1934 г., сообщает о двух весьма примечательных событиях. 30 августа красные при отходе затопили канонерку «Товарищ» (два 76-мм орудия), и это явно произошло при участии «галевцев», поскольку в соответствии с работой Коробейникова для ее подъема из Воткинска отправилась бригада рабочих. Второе событие произошло 17 сентября. У Соколков канонерка №1 Волжской военной флотилии (два 76-мм орудия, шесть пулеметов) вступила в бой «с тремя подошедшими под красными флагами кораблями противника», в ходе которого и была уничтожена. Потери: один убитый, один раненый, трое пленных.
Относительно «Товарища» следует отметить, что авторы «Хроники» свели воедино два разных буксира с этим именем, одновременно действовавших в регионе. Один действительно переоборудовали в канонерскую лодку и именно его вооружили двумя орудиями, но он благополучно прошел кампанию 1918 г. в составе отряда Бабкина (1907 г.п., бывший камский пароход Стахеева). А потоплен оказался другой буксир «Товарищ», не имевший вооружения (1898 г.п., бывший пароход Клыкова), которому во время взятия повстанцами Галево удалось оттуда уйти буквально в последний момент.
О действиях второго «Товарища» и его капитана можно найти информацию в книге «Капитан Пирожков», вышедшей в 1958 г. в серии «Замечательные люди Прикамья». Итак, 23 августа Сарапул покинул целый караван из 56 пароходов, которые по распоряжению штаба Второй армии красных эвакуировались в Вятку. В городе в распоряжении военного командования остались лишь пароходы «Товарищ» и «Зоя». 7 сентября «Товарищ» принял в Набережных Челнах на борт свыше сотни красноармейцев с задачей высадить их в Смыловке. В районе Сокольих гор пароход нагнали корабли противника. Поскольку бой шел в утреннем тумане, точное число противостоящих кораблей на пароходе установить не удалось, но по количеству орудийных вспышек на «Товарище» насчитали семь судов противника. После нескольких попаданий в пароход капитана Пирожкова ранило осколками, но, превозмогая боль, он повел судно к берегу. Наконец, около шести утра 8 сентября «Товарищ» выскочил на берег; практически в этот же момент Пирожков получил еще одно ранение, лишившись зрения. Именно этого «Товарища» и пытались потом вернуть в строй воткинские рабочие.
Что касается канонерской лодки №1, бывшего парохода «Царицын», автор «Хроники…», очевидно, перепутал события с потоплением парохода «Михаил», произошедшем чуть позже. А канонерская лодка №1 на самом деле попала в засаду, и ее потопила береговая батарея. В мемуарах белых даже указывается имя офицера, сделавшего удачный выстрел, так что участие в этой операции «галевцев» полностью исключено.
Семь «туманных силуэтов» в бою 8 сентября неопровержимо свидетельствуют, что основные силы Галевской флотилии в это время действовали на юге Камы, вплоть до впадения Вятки. Вполне очевидно, что они оказали посильную помощь в овладении такими крупными центрами, как Сарапул и другие. К концу первой декады сентября красные оказались вытеснены в Вятку, и для флотилии в нижнем течении Камы просто не оказалось достойных целей. Одновременно ухудшилось положение на севере, заставившее вернуть флотилию в Галево. А в середине сентября в Каму вошла красная Волжская флотилия Раскольникова, противником которой оказалась белая флотилия Старка; «галевцев» в этом регионе уже не было.
Тем временем, на северном участке прикамского фронта флотилия понесла серьезные потери. Для поддержки фланга у Елово повстанцы поставили два трофейных вооруженных понтона, которые прикрывал буксир «Русло» с одним орудием. Поскольку артиллерийская поддержка сильно досаждала красным, в конце августа они предприняли атаку на них силами двух самоходных понтонов. Однако, как отмечается в рапортах красных, от собственного огня на них оказались смещены с фундаментов двигатели и лишенные хода понтоны стали легкой добычей для буксира «Русло». Но вырвавшийся вперед пароход повстанцев в свою очередь оказался под огнем бронепарохода красных «Урицкий» (б. «Левшино») и, по-видимому, парохода «Надежный». В результате скоротечного боя он затонул.
Во второй половине сентября пришедшие на север главные силы Галевской флотилии провели, вероятно, самую успешную свою операцию. Зная по сообщениям с береговых постов, что красные осуществляют патрулирование силами всего одного парохода, 28 сентября они предприняли атаку на него. В ловушку попал бронепароход «Михаил» с командующим флотилией венгерским интернационалистом Ф. Капланом. Подробное описание этого боя дается в работе И. Быховского и Ю. Ракитина «Боевой путь камских бронефлотилий» (Пермь, 1986).
«Идти вечером в дозор на плес реки должен был «Михаил»… Бронепароход благополучно отошел от пристани и вышел на речной плес, заняв позицию у селения Бабка. Наступила ночь. Над рекой повис густой, мглистый туман. Около четырех утра, когда начало светать, из-за излучины реки показалась флотилия вооруженных вражеских судов. Они шли вверх по реке в строю двух кильватерных колонн. На мачтах подняты красные флаги. Наши предположили, что приближаются суда Волжской военной флотилии, шедшие на подмогу, и подпустили противника на дистанцию артиллерийского залпа. Приблизившись, вражеские суда спустили красные флаги и открыли огонь по «Михаилу». Венгры и чехи-интернационалисты, что составляли артиллерийскую прислугу корабля заняли посты и открыли огонь по флагманскому судну противника. Стреляли прицельно и с первых выстрелов добились попадания во вражеский флагман. В начале боя подняли якорь и пароход был на ходу. [Командир судна] Кириллов маневрировал, и удавалось избегать попаданий врага в бронепароход. Однако, учитывая превосходство противника по числу судов и вооружению, Кириллов решил выйти из боя. Он стремился выйти из боя до прихода подмоги от Частых, где наверняка услышали выстрелы и поняли, что идет бой с противником. Поначалу все шло нормально. Противник действовал нерешительно, и, воспользовавшись этим, Кириллов на полном ходу уводил бронепароход вверх по реке. Дистанция между противниками стала расти. Наконец показалось, что «Михаил» успеет подняться к пристани Частые. Путь парохода лежал через узкую протоку (длинный остров разделял русло Камы на два рукава). Следуя по фарватеру, проходившему по более широкому рукаву реки, должен форсировать перекат. Однако осуществить маневр Кириллову не удалось, видимо, сказалось отсутствие навыков плавания по Каме. Судно плотно село на мель. Противник приближался. В последний момент Кириллов положил руль на борт и развернул бронепароход таким образом, что он перегородил речной фарватер. Попытки сняться с мели своими силами безуспешны, и судно беспомощно стояло посреди реки. Каждый на пароходе сознавал опасность положения, однако никто не терял присутствия духа. Артиллеристы под вражеским артогнем продолжали хладнокровно, как на учении, вести обстрел судов противника. Они добились нескольких попаданий и нанесли повреждения судам врага. Однако неподвижная цель – бронепароход «Михаил» – очень удобна для поражения. Вскоре прямым попаданием снаряда убиты и ранены матросы прислуги кормовых орудий. На судне начался пожар: загорелось горючее в топливной цистерне. Артиллеристы носового орудия продолжали вести огонь по врагу, и новые попадания нанесли противнику новые повреждения. Но враг продолжал поражать «Михаила». Уже вышла из строя большая часть прислуги носового орудия. Новое попадание снаряда вывело из строя машину. «Михаил» прекратил стрельбу. Было ясно, судно обречено. Кириллов приказал команде: «Всем вплавь добираться до берега!» Раненых перенесли на борт единственного катера и отправили в Частые… Противник прекратил огонь. Белогвардейские суда ушли вниз по течению Камы…»
По-видимому, на этом и закончились активные боевые действия Галевской флотилии. Фронт повстанцев трещал по всем швам, так что, скорее всего, орудия, в которых Народная армия испытывала жесткий дефицит, просто потребовались на берегу. 20 октября в ходе боя у села Бабки повстанцам удалось сильно повредить еще один бронепароход — «Александр», но силами береговой батареи.
По иронии судьбы, боевые действия Народной армии завершились именно операцией Галевской флотилии. Поскольку красным было гораздо важнее захватить Ижевский и Воткинские заводы, а в случае окружения повстанцев те неминуемо бы пострадали, они просто «выдавили» Народную армию за Каму. По наведенному понтонному мосту на левый берег перебрались ее главные силы и беженцы, а после уничтожения моста сдерживавшие в это время красных несколько батальонов на борту судов бывшей Галевской флотилии переправились в Сайгатку и другие порты на левобережье. Как отмечали участники этих событий, последний пароход отходил из Галево уже под огнем красных…
Так в ходе 100-дневного Ижевско-Воткинского восстания «галевцам» удалось потопить от четырех до шести понтонов, пароходы «Товарищ» и «Михаил», потеряв при этом в бою лишь буксир «Русло». Вполне неплохой результат для людей, не имевших боевого опыта действий на реках…
Ушли многие рабочие с заводов, став в конечном счёте колчаковцами, и были вышвырнуты из Советской России.