В сентябре 1917 г. в армию США, наконец, поступили первые образцы долго «проталкиваемого» Джоном Мозесом Браунингом и срочно запущенного в серийное производство пулемета «Browning» М 1917 под штатный патрон калибра .30 (7,62×63 мм). Примерно тогда же Джон Браунинг получил задание создать крупнокалиберный вариант этого оружия, пригодного как для поражения самолетов бурно развивающейся штурмовой авиации, так и для борьбы с бронетехникой. Для начала пулемет обр. 1917 г. был переделан под патрон калибра 11 мм от французской автоматической авиационной пушки. Эксперимент оказался неудачным — оружие оказалось ненадежным, а пуля имела низкую бронепробиваемость.
Было принято решение создать собственные патроны калибра .50. За дело взялись специалисты фирмы «Winchester», и вскоре боеприпасы были готовы. В октябре 1918 г. Браунинг представил увеличенную модель пулемета М 1917 под эти патроны. Пулемет имел короткий ствол с водяным охлаждением, пуля имела начальную скорость всего 670 м/с — по современным меркам очень низкий показатель, позволявший, однако, в то время поражать любую бронетехнику. От стандартного М 1917 крупнокалиберный «Browning» отличался размерами и массой, а также наличием регулятора темпа стрельбы и специального амортизатора отдачи. Американские военные в срочном порядке заказали 10 000 таких пулеметов, получивших обозначение «Browning» М 1918. Было ли изготовлено хоть какое-нибудь количество этих пулеметов, неизвестно, хотя и есть сведения, что несколько М 1918 использовались таки в ходе Первой мировой войны. Однако в специальной литературе под обозначением М 1918 фигурирует неизменно авиационная модификация пулемета М 1917 калибра .30. Известно также, что сразу после испытаний крупнокалиберного М 1918 Браунинг и специалисты «Winchester» получили задание на доработку и пулемета, и патрона.
Есть версия, что успех к конструкторам пришел лишь после исследования трофейной германской противотанковой винтовки «Mauser Тankgewehr» обр. 1918 г. и боеприпаса к ней. Именно после окончания Первой мировой войны и появился патрон калибра .50 (12,7×99 мм), по конструкции достаточно точно воспроизводящий немецкий и производящийся до настоящего времени практически в неизменном виде. Так или иначе, в 1921 г. на вооружение армии США ставится пулемет «Browning» М 1921 калибра .50, имеющий длинный ствол с водяным охлаждением.
Оружие отличалось от предшествующей модели М 1918 незначительно, однако именно в этой конструкции удалось добиться устраивавшего военных сочетания поражающей способности, надежности, скорострельности и технологичности производства. В середине 1920 х гг. оружие запускается в серийное производство. Пулемет предполагалось использовать в качестве танкового и зенитного — пехотный и авиационный образцы были отвергнуты вследствие большой массы.
Не удалось избежать этого недостатка и в следующей модификации, появившейся в 1930 г. и получившей обозначение «Browning» М 1921 А 1.
Эта модификация оснащалась удлиненным стволом и кожухом для охлаждения увеличенных размеров. Это еще более утяжелило оружие, хотя и позволило достичь высокого практического темпа стрельбы при ведении непрерывного огня длинными очередями — таково было требование армейских и флотских зенитчиков. Создание пехотного и авиационного пулеметов на базе этого утяжеленного образца было по-прежнему затруднительно.
В 1933 г. на вооружение американской армии, флота и ВВС ставится универсальный крупнокалиберный пулемет М 2, выпускаемый в различных модификациях. Зенитчики вновь затребовали увеличить темп стрельбы, для чего ствол был удлинен и оснащен резервуаром для жидкости еще более внушительных размеров. Масса такой модификации достигла почти 55 кг, что примерно равнялось массе первого из крупнокалиберных пулеметов «Browning» — пулемета М 1918 со станком! ВВС получили гораздо более легкую модификацию, имевшую ствол с воздушным охлаждением, заключенный в перфорированный стальной кожух. И, наконец, пехота получила пулемет с тяжелым стволом, не имевшим никакого кожуха, но обладавшим весьма внушительной толщиной стенок. Такой пулемет получил обозначение «Browning» М 2 НВ («Heavy Barrel» — «Тяжелый ствол») и выпускался с 1933 г. практически без изменений около четырех десятков лет. Не менее популярна была и авиационная модификация, ставшая основным авиационным оружием ВВС США в течение всей Второй мировой войны.
Совсем по другому сложилась судьба зенитного пулемета М 2. Тяжелые, сложные в обслуживании пехотные зенитки в армии не прижились и очень быстро были вытеснены обычным пехотным М 2 НВ. Однако известно, что до высадки в 1944 г. в Нормандии союзники активно использовали это оружие на всех театрах военных действий в Африке, Азии и Италии. Так, известно, что американский 225-й батальон прожекторов ПВО во время операции в Сицилии имел на вооружении пулеметы М 2 с водяным охлаждением в нескольких вариантах установки.
На флоте пулеметы Браунинга с водяным охлаждением были более популярны. Однако уже к началу Второй мировой войны большинство из них были заменены счетверенными установками обычных М 2 НВ. Впрочем, и они не казались командованию флота эффективным средством ПВО, особенно после Перл Харбора. Поэтому к полномасштабной войне с Японией корабли США были оснащены 20 мм автоматическими пушками конструкции «Oerlikon», производство которых было налажено в 1941 г. Это оружие на тяжелых кораблях также служило не долго и в 1944–1945 гг. было замене но 40 мм автоматическими пушками «Bofors».
Пехотный крупнокалиберный пулемет «Browning» М 2 НВ сразу же снискал уважение пехотинцев. Воюющие в основном с пехотой противника, они отчетливо представляли, что может сделать с человеком пуля от патрона размером с ладонь (практически небольшого снаряда), и поэтому по настоящему уважали столь грозное оружие. С этим пулеметом связано множество воспоминаний ветеранов Второй мировой войны, порой жестоких, порой забавных. Из воспоминаний Роберта С. Лорча, рядового армии США, проходившего курс обучения в 1943 г. в лагере «Callan», штат Калифорния:
«…Фактически, я хотел быть самым лучшим солдатом, которого можно себе вообразить. Ради этого я сделал все. Я хотел быть лучшим во всем. Лучше всех в стрельбе из винтовки; лучше всех в тренировке штыковому бою; лучше всех в тренировке по рукопашному бою, лучше всех в борьбе, в боксе, на полосе препятствий, при чтении карты, при опознавании самолета, на 20 мильном марш броске; … в изучении 40 мм пушек “Bofors” и другого автоматического оружия. Однажды во время очередных занятий я весьма самонадеянно заявил, что смогу даже с завязанными глазами собрать разобранный 84 фунтовый пулемет “Browning” M 2 калибра .50… Наш весьма строгий сержант назвал это блефом. Целая гора деталей была разложена на столе передо мной. Мои товарищи по учебке толпились вокруг, чтобы понаблюдать за тем, как я опозорюсь. Сержант завязал мне глаза и удостоверился, что я не подсматриваю. Я приступил к работе, начав с поиска знакомых деталей. И в пределах 20 минут моя работа бы ла закончена — по крайней мере, я так думал.
Моя повязка была удалена, и передо мной на столе предстало большое красивое убийственное оружие.
Удивленный сержант приказал, чтобы я обстрелял оружие. И тут я заколебался. Действительно ли я собрал все точно? А если я нажму на спуск, и пулемет не выстрелит? Или еще хуже, взорвется у меня в руках? Ok, я решил, что либо выживу, либо умру с оружием в руках.
Стрелковый полигон был близко. Я поднял тяжелое оружие. Я что, должен повернуться вокруг и стрелять из пулемета в стиле Рэмбо, от бедра (мемуары писались в 2002 г., поэтому в них иногда проскакивают понятия, во время войны не знакомые)? Однако невозможно играть в Рэмбо с оружием, столь мощным и тяжелым. Обычно этот пулемет устанавливается на низкой треноге у земли либо на транспортном средстве наподобие танка или “джипа”. Каждый патрон оснащен 6 граммами взрывчатого вещества. Оружие настолько ужасно, что вы можете сбивать им самолеты с неба или пробивать броню средних танков. Отдача ужасна.
Тогда мы пошли к полигону. Кто то нес треногу, кто то — коробки с пулеметными лентами, заполненными патронами 50-го калибра. Каждая лента имела, насколько я помню, приблизительно 110 патронов.
Путь к полигону для меня был как путь к распятию на кресте. Я молился, хотя и был в то время с Господом в весьма непростых отношениях.
Весь взвод следовал за мной. На полигоне я установил оружие на низкой треноге и зарядил ленту. Я уселся на земле позади оружия и послал первый патрон в патронник. Со всей силой я дважды потянул рычаг затвора назад. Оружие заряжалось очень туго. Затем я схватил две деревянные рукоятки позади пулемета, прицелился в дальнюю мишень и нажал большими пальцами на спусковой механизм. БУХ! Шесть быстрых выстрелов. Ливень стреляных гильз на землю. Трассирующие пули описали дугу прямо к далекостоящему соломенному манекену. Сержант с расширившимися глазами наблюдал через свой полевой бинокль, как “враг” разлетается на клочки.
Мой “Browning” использовал все 110 патронов за 13 секунд. Я был все еще жив, но абсолютно оглох. Мои товарищи новички приветствовали меня, однако затем сержант потребовал, чтобы каждый во взводе повторил мой “фокус” с завязанными глазами. Они были там, на полигоне, до темноты, раз за разом пробуя и терпя неудачу. Мне разрешили уехать. Это была награда для победителя».
У этой истории весьма странный финал: в 1944 г., после высадки союзников во Франции, столь бравый солдат попал не в десант или морскую пехоту, а… прямиком в штаб главнокомандующего 3-й армией США Джорджа Патона, где ему вручили столь любимый им «Browning» 50-го калибра, установленный на одном из штабных джипов. Судя по мемуарам, те выстрелы на учебном полигоне в Калифорнии были одними из последних выстрелов этого солдата во Второй мировой войне.
С крупнокалиберным пулеметом «Browning» связана одна сказка, очень часто пересказываемая в западной прессе. Сообщается, что уже во время вьетнамской войны в 1967 г. американский снайпер Карлос Хэчкок, сидя в засаде в районе долины Дуг Фо, убил одиночным выстрелом (!) двигавшегося на велосипеде (!!) вьетконговца на расстоянии 2500 м (!!!). Стрелял при этом знаменитый снайпер (93 подтвержденных, 200 неподтвержденных убийств) именно из пулемета Браунинга 50-го калибра, оснащенного снайперским при целом 10 кратного увеличения (притом, что его любимым оружием, по воспоминаниям самого Хэчкока, была винтовка «Winchester» 70).
Огромной популярностью пользовалась счетверенная установка крупнокалиберных пулеметов M 2 НВ. Впервые она появилась на флоте для замены одиночных крупнокалиберных зенитных установок «Browning» (типа М 2 или М 1921) с водяным охлаждением. Вскоре этим оружием заинтересовались сухопутные подразделения ПВО армии США, и счетверенный «Browning» под обозначением «Maxson Mount» перекочевал с кораблей в пехотные, бронетанковые и противовоздушные подразделения. А флот вместо него принял на вооружение четырехствольную зенитную установку Mk 31 калибра 12,7 мм, от армейского варианта отличавшуюся более скорострельными авиационными пулеметами M 2 со стволами, одетыми в перфорированные кожухи. Впрочем, после войны основные корабли флота класса «легкий крейсер» и выше были переоснащены 20 и 40 мм зенитными установками. А вот в наземных войсках счетверенный «Browning» использовался еще и во время Вьетнамской войны.
12,7 мм зенитная установка «Maxson Mount» — одна из мелкокалиберных (вместе с советской счетверенной 7,62 мм зениткой пулеметов «Максим») зениток Второй мировой войны — состояла из четырех пулеметов М 2 калибра .50 и имела официальное обозначение М 51. Установка монтировалась на различного рода шасси. Наиболее массовой в американской армии стала установка четырехколесного прицепа к автомобилю повышенной проходимости «джип» с монтированным на нем М 51.
Такая зенитка имела неплохую проходимость и небольшой вес, что вместе с немалой огневой мощностью стало причиной популярности М 51 во всех родах войск американской армии. Еще одним достоинством установки стал электрический привод наводки пулеметов, мощность которого позволяла опускать либо поднимать «Browning» со скоростью до 60° в секунду.
Также зенитка «Maxson Mount» устанавливалась на самодвижущейся колесной базе, в том числе и на бронемашинах. Особенно популярны зенитные установки были в израильской армии после войны. Кроме того, такие зенитки применялись американскими военными в корейской войне против самолетов советской конструкции и для истребления живой силы противника. Кроме Израиля, установка М 51 состояла на вооружении нескольких десятков стран мира, постепенно вытесняясь 20 мм установками различных типов.
В течение всей Великой Отечественной войны РККА ощущала весьма серьезный дефицит крупнокалиберных пулеметов. Выпуск отечественных ДШК по количеству не дотянул и до 10 000 экземпляров, причем чуть больше половины из этого объема получил Красный флот. Поэтому поставки в Союз бронетехники, оснащенной крупнокалиберными пулеметами «Browning», были как нельзя кстати. В качестве таковой можно рассматривать танки «Sherman» и САУ М 10 «Wolverine» (по 1 пулемету на башне), БТР М 3, М 2 и М 3 А 1 «Scout» (до 3 пулеметов, в зависимости от модификации, на каждом БТР), а также ЗСУ М 17 (зенитная установка на базе БТР М 3, состоящая из 4 х спаренных пулеметов М 2 НВ).
В Советский Союз американские полугусеничные бронетранспортеры начали поступать в 1943 г. По данным, наиболее распространенным в специальной литературе, на вооружение Красной Армии до окончания Второй мировой войны поступило:
— 342 полугусеничных бронетранспортера М 3,
— 421 полугусеничный бронетранспортер М 5,
— 413 полугусеничных бронетранспортеров М 9,
— 3112 колесных бронетранспортеров М 3 А 1 «Scout».
Все американские бронетранспортеры вооружались 12,7 мм пулеметами «Browning» M 2 на турели и 7,62 мм пулеметами «Browning» по бортам (были и модификации с другим составом и расположением вооружения).
Как отмечают специалисты, поставка американских бронетранспортеров сыграла существенную роль в механизации частей Красной Армии, так как подобные машины в СССР в годы войны вообще не выпускались. Так, например, колесный бронетранспортер М 3 А 1 «Scout» стал самым массовым и наиболее популярным бронетранспортером, применяемым советскими войсками в качестве штабных и разведывательных машин. Разведывательная рота танковой или механизированной бригады имела 3–4 БТР «Scout», разведывательный батальон корпуса имел 6–8, а мотоциклетный полк армии 13–16 полугусеничных бронетранспортеров. В состав одного эскадрона в кавалерийских полках входило до 15 БТР «Scout». Значительная часть американских бронетранспортеров применялась также в артиллерийских частях (главным образом в истребительно противотанковых) в качестве тягачей орудий, в том числе 85 мм зенитных пушек 52К обр. 1939 г. и 100 мм противотанковых пушек БС 3 обр. 1944 г.
Описание следующего боя достаточно полно иллюстрирует боевую работу армейских разведчиков РККА. В августе 1944 г. колонна 28-й гвардейской механизирован ной бригады 8-го гвардейского танкового корпуса двигалась по Польше. Оборона немцев представляла собой очаги сопротивления — небольшие, но весьма опасные. Южнее поселка Ленчна в овраге гвардейцы нарвались на засаду. Вошедшая в овраг механизированная колонна попала под левофланговый обстрел. С фронта, из заводских зданий поселка Ленчна, колонна также была обстреляна из автоматического оружия. В бой вступили разведчики, шедшие в передних рядах колонны. Пока два отделения разведчиков под командованием лейтенанта Алексейчука отвлекали на себя внимание немцев, к бою подготовились 4 бронетранспортера М 3 А 1 отдельной разведывательной роты под командованием заместителя начальника штаба 28-й бригады по разведке гвардии майора Тифонова. Кинжальный огонь из американских пулеметов «Browning» и советских ППШ накрыл немецкую засаду, ведшую огонь слева по колонне. Фронтальную группировку немцев, расположенную в заводских зданиях поселка Ленчна, подавили два бронетранспортера М 3 А 1 старшего сержанта Старостина и сержанта Либермана с двумя приданными противотанковыми пушками 2-го мотострелкового батальона. Подойдя вплотную к окнам завода, советские разведчики открыли ураганный пулеметно-автоматный огонь. Орудия, стрелявшие прямой наводкой, разбивали укрепления немцев. Засада была уничтожена. В овраге, где «работала» группа Тифонова, лежало около 60 погибших немецких солдат, еще 30 сдались в плен. Еще несколько десятков трупов было обнаружено в здании завода.
Огромный дефицит испытывали бронетанковые части РККА и в самоходных установках противовоздушной обороны, способных обеспечивать безопасность с воздуха находящихся на марше танковых частей. По воспоминаниям лучшего пилота-штурмовика Люфтваффе Ганса Руделя, штурмовка расположенных в зоне постоянных боевых действий с «застывшей» линией фронта советских частей вызывала огромную проблему из за плотного зенитного огня стационарных установок ПВО. Другое дело — русские колонны на марше — здесь пилот «Штуки», как он сам рассказывал, уничтожал не прикрытые от налетов танки «Иванов» чуть ли не сотнями за один вылет.
Следует сказать, что первая полноценная отечественная зенитная самоходная установка действительно появилась лишь в 1944 г. (ЗСУ-37 на базе танка Т-70) и была выпущена до конца войны в количестве всего около 70 единиц. Практически всю войну проблема комплектации Красной Армии зенитными самоходками решалась за счет полученных в рамках программы ленд-лиза американских машин М 15 и М 17, представляющих собой ЗСУ, выполненные на базе бронетранспортеров М 2 и М 3 и вооруженные соответственно спаренной и счетверенной установкой пулеметов «Browning» M 2. Часто их использовали и для поражения наземных целей — огонь счетверенных крупнокалиберных пулеметов был весьма эффективным.
Юрий Алексеевич Кожин, во время Великой Отечественной войны сержант разведроты, подтверждает слова немецкого аса штурмовика о том, что советская пехота натерпелась от налетов Люфтваффе. Не раз попадал он вместе со своими товарищами под смертоносные удары немецких самолетов. Однако «…в 1944 ом появились американские бронетранспортеры с зенитной установкой из 4 х спаренных крупнокалиберных пулеметов. Если колонну прикрывали эти транспортеры — штурмовка (со стороны немцев. — Авт.) исключалась». На вооружении Советской армии М 3 А 1 состояли как минимум до 1947 г.
Не менее популярна была и авиационная модификация M 2. Легкий ствол с довольно эффективным охлаждением позволял достигать высокой практической скорострельности. Однако для летчиков было важнее другое — воздушный бой предполагает в первую очередь маневрирование и поиск цели, а потом уже огонь. Причем в воздухе для самолета важна не сама по себе скорострельность, а так называемая масса секундного залпа, т.е. то количество свинца, которое бортовое оружие готово обрушить на вражеский самолет в течение того короткого времени, пока последний находится в перекрестии прицела. Для увеличения этого показателя самолеты американских ВВС оснащались несколькими пулеметами Браунинга 50-го калибра.
Знаменитые американские бомбардировщики В 17 «Летающие крепости» и В 24 были, что называется, под завязку напичканы крупнокалиберными пулеметами Браунинга. В 24 имел до 10 пулеметов, а самая массовая модификация В 17G — до 13 (была даже опытная модификация этой машины, обозначавшаяся YB 40 и имевшая на борту 30 (!) пулеметов и пушек калибра от 12,7 до 40 мм). Широкий конус ураганного оборонительного огня бомбардировщика миновать не представлялось возможным — неудивительно, что многие даже закаленные в боях немецкие пилоты истребители открывали огонь со слишком большой дистанции и преждевременно выходили из атаки.
5 апреля 1945 г. строй В 17 и В 24, сформировавшийся под Парижем и летевший в северо-восточном направлении, атаковали 5 германских реактивных самолетов Ме 262 —смертельных врагов «Крепостей», появившихся на театре военных действий, к счастью для союзников, слишком поздно. При первом же огневом контакте с бомбардировочным соединением ракетами они сбили два В 17 и один истребитель сопровождения Р 51, а еще два В 17 были повреждены так сильно, что по возвращении их списали. Далее об этом бое рассказывает Ч. Бэймэн, пилот бомбардировщика В 24: «В этом вылете я действовал как командир одной из машин. Мы находились глубоко в воздушном пространстве Германии, когда справа промелькнул очень быстроходный самолет. “Что это было?” — крикнул мой второй пилот.
“Мессершмитт 262” — реактивный самолет”, — ответил я. Видим, что три В 24 в пламени уже идут к земле. Их экипажи, по видимому, ничего не поняли, такой неожиданной была атака немецких реактивных истребителей. Стрелки сообщили, что видят Me 262, летающие вокруг нас. Где, к черту, наше истребительное прикрытие? В этот момент бомбардировщик затрясся от пулеметной пальбы и кабина заполнилась дымом горелого пороха. Один Me 262 пролетел над нашими головами; пулеметы бортовых стрелков палили как бешеные. “Реактив” с каждой секундой уменьшался, скорость его падала. Я видел, как он спустился в облачность и прямо перед нашим строем взорвался. Me 262 атаковали нас дважды. При второй атаке мы потеряли еще два В 24. Около пятидесяти наших летчиков тогда погибло».
Крупнокалиберные пулеметы «Browning» были, пожалуй, самым распространенным вооружением истребителей времен Второй мировой войны. В составе первой группы летчиков, прибывших на Гуадалканал в 1942 г. в составе эскадрильи VMF 124, находился лейтенант Кеннет А. Уэлш — первый ас, завоевавший почетный титул, летая на самолетах F4U 1 «Corsair». Вот как он вспоминал о боевом дебюте нового истребителя: «Я быстро усвоил, что высота является ключевым фактором в воздушном бою. Кто выше, тот и диктует ход боя. В этом плане летчикам “Зеро” не светило — мы легко делали их в наборе высоты… Я знал, что такое “Зеро” и как с ними бороться. Я знал, как стрелять из пулеметов и пользоваться прицелом Mk 8. По сетке прицела, зная размеры “Зеро”, было достаточно просто определить дистанцию до цели. Шесть крупнокалиберных пулеметов “Корсара” имели боекомплект по 400 патронов на ствол и скорострельность 800 выстрелов в минуту. В патронных лентах патроны с зажигательными пулями чередовались с патронами с бронебойными и с трассирующими пулями. За двухсекундную очередь пулеметы выпускали 150 патронов, а “Зеро”, подобно большинству японских самолетов, не имел ни бронирования, ни протектированных топливных баков. В конструкции планера самолета наряду с алюминием применялся магний. Магний и вытекшее из пробитого бака топливо — чертовски огнеопасная смесь! Представьте себе, в какой факел могли превратить японский самолет 30–40 хороших попаданий!.. Всего я уничтожил 21 японский самолет, 17 из них были “Зеро”…».
Там же, под Гуадалканалом, 7 августа 1942 г. был тяжело ранен знаменитый японский ас Сабуро Сакаи, воевавший на «чертовски огнеопасном» «Зеро». Вот его немного жутковатый рассказ о том бое: «…Примерно в 6 милях впереди нас, где-то над Тулаги, я увидел соединение из 8 вражеских самолетов. Мои исключительно зоркие глаза всегда помогали мне, так как я замечал цель и опознавал вражеские самолеты еще до того, как они обнаруживали нас.
— Вражеские самолеты, — предупредил я своих пилотов. Это был противник, если судить по его строю — 2 группы по 4 самолета. Они летели на высоте около 18 000 футов.
…Если мне удастся внезапной атакой снизу сзади уничтожить по 2 самолета из каждой группы, я сразу истреблю половину противников. А мои ребята займутся остальными. Я до упора двинул сектора газа, давая максимальную скорость. Не имеет значения, что остальные “Зеро” отстают. Скорость — это самое главное в бою, я не мог позволить себе потерять такую возможность.
…Расстояние между моим “Зеро” и вражеским строем быстро сокращалось. 1700 футов… 1000 футов… Как только я приблизился на это расстояние, я четко различил детали вражеских самолетов. Я попал в ловушку!
До сих пор я считал, что передо мной вражеские истребители. Это было не так! Они оказались торпедоносцами “Грумман” TBF “Авенджер”. Не удивительно, что они сомкнули строй. Они заметили наши истребители и приготовились отразить атаку.
Я проклинал себя за глупость. До противника было всего 300 футов. Я ясно видел пулеметные башни наверху фюзеляжа и нижнюю пулеметную точку на каждом “Авенджере”. В общей сложности 16 тяжелых 12,7 мм пулеметов уставились на мой одинокий самолет!
Спасения не было. Если бы я резко отвернул, я бы подставил брюхо своего “Зеро” под сосредоточенный огонь всех 16 пулеметов. Я мог только продолжать атаку. Мой самолет мчался на вражеские торпедоносцы. 270 футов… 200 футов… 160 футов…
Ближе я не мог подойти. Изо всех сил я надавил на гашетки. Мои 20 мм пушки и пулеметы одновременно выплюнули струи огня. Узкий промежуток между самолетами заполнили сверкающие и дымящиеся трассы.
БАБАХ! Ужасный, невообразимый шум. Весь мир взорвался, и “Зеро” задрожал и заметался, как игрушечный. Я не знал, что случилось. Столкновение? Я не мог сказать.
Я почувствовал, что меня ударило по голове, как дубиной. Небо побагровело, и я потерял сознание. Потом я обнаружил, что 2 вражеских самолета и мой истребитель одновременно полетели вниз. Возможно, две трети лобового стекла моего “Зеро” были уничтожены вражескими пулями…
Мой самолет падал, как камень. Через несколько мгновений холодный воздух, врывающийся в разбитый фонарь, привел меня в чувство….
Как только я подумал о пикировании на американский корабль, я принялся осматривать океан. Я не видел никаких кораблей! Я не видел вообще НИЧЕГО! Что же случилось? Лишь потом я понял, что мое лицо изранено и изрезано множеством осколков, и что я ослеп…
Я попытался подвигать сектора газа. Моя левая рука совершенно онемела. Я не мог даже согнуть палец. Когда я попытался нажать на педали руля, чтобы выправить неуверенный полет “Зеро”, я обнаружил, что и моя левая нога парализована…
Я снял перчатки и начал обследовать раны. Рана на голове казалась самой серьезной и кровоточила сильнее остальных. Я потрогал указательным и средним пальцем голову сквозь дыру в шлеме. Они свободно прошли вглубь, рана была слизистой и грубой. Очевидно, рана была глубокой, были пробиты кости черепа. Невероятно, однако мое сознание оставалось ясным, и я видел еще лучше, чем раньше… “Что то должно остаться внутри моей головы”, — подумал я. Она казалась необычайно тяжелой, и кровотечение никак не прекращалось (Позднее медицинское обследование показало, что две 12,7 мм пули попали в мозг, так же как множество мелких осколков черепа.). Кровь и слизь текли по шее вниз и скапливались вокруг шейного шарфа и воротника моего комбинезона. Он превратился в неприятную влажную тряпку…
Через несколько минут боль настолько усилилась, что я едва мог ее выносить. Мне казалось, что меня сжигают живьем. Лицо опаляло жаркое пламя. Но даже теперь накатывающиеся волны сна захлестывали меня, и я начинал засыпать. “Зеро” раскачивался как пьяный, так как моя рука дрожала. Даже ужасная боль ран не могла удержать меня в сознании. Я снова был вынужден ударить себя кулаком по голове.
Каким то образом я удерживал “Зеро” в воздухе. Он летел прямо и не терял высоты. Снова и снова я бил себя кулаком по голове. Но сквозь агонию волны сонливости нарастали внутри меня. Каждый раз я отгонял их ударом по голове…
Под ровное жужжание мотора медленно текли минуты. Хотя я очень устал, обмороки, которые едва не стоили мне жизни, больше не повторялись. Наконец — я не знаю, сколько времени прошло, — я посмотрел на остров под своим правым крылом. Я увидел на земле большой кратер… и взлетную полосу! Рабаул! Я с трудом верил тому, что увидел. Это походило на сказку. Потом я узнал, что пробыл в воздухе 8,5 часов…
Судя по тому, что мимо промелькнули верхушки кокосовых пальм, я снижался к полосе. Я управлял самолетом в полуобмороке. Наконец я ощутил, что колеса стукнулись о землю…
Прежде чем я окончательно потерял сознание, я почувствовал, как чьи то руки трясут меня за плечо и кто то зовет меня по имени. Люди кричали:
— Сакаи! Сакаи! Не умирай!… Потом мне сказали, что мое лицо было окровавлено и так ужасно раздулось, что я казался пришельцем из другого мира. Даже мои пилоты испугались и стояли поодаль».
Знаменитый советский ас А. Покрышкин очень высоко оценивал огневую мощь американских пулеметов «Browning». Известно, что он предпочитал ленд-лизовский истребитель «Bell» Р 39 «Aerokobra» другим машинам и одержал на нем подавляющее большинство своих побед. Кроме Покрышкина на «Aerokobra» воевали такие прославленные асы, как Г. Речкалов, Г. Голубев, К. Сухов, Н. Гулаев, братья Глинка и другие. Правда, в этой машине, вооружение которой составляло одну 37 мм пушку, два 12,7 мм пулемета и четыре 7,62 мм пулемета, советские летчики ценили именно пушку, однако и пулеметы им бывали нужны очень часто. Слово Покрышкину:
«“Аэрокобра” мне понравилась своими формами и, главным образом, мощным вооружением. Сбивать вражеские самолеты было чем — пушка калибра 37 миллиметров, два крупнокалиберных скорострельных пулемета и четыре пулемета нормального калибра по тысяче выстрелов в минуту каждый».
В своем характерном отрывистом сухом стиле, похожем на короткие пулеметные очереди, Покрышкин рассказывает о двух своих боях на самолете Р 39:
«Пикируем на первую девятку (вражеских бомбардировщиков “Junkers” Ju 87). Ловлю в прицел ведущего. Вот он, рядом. Хорошо видны кресты. Разящая очередь — и из Ю 87 полетели клочья. С правой стороны девятки от очереди Бережного загорелся второй. Видим, что посыпались бомбы из “юнкерсов”. Хорошо, ведь внизу оборона врага. А бомбардировщики врассыпную, с пикированием развернулись на запад. В повторном ударе по второй девятке я сбил еще одного Ю 87. Картина повторилась. Летчики врага сбросили бомбы и в панике ушли на запад. Третья девятка, видя участь передних, не дожидаясь нашего удара, сбросила бомбы и повернула на свой аэродром. Я успел догнать еще одного Ю 87 и длинной очередью свалить его на землю. Пара Речкалова, сбив Ме 109, крутилась с тремя «мессершмиттами». Преследовать удирающие бомбардировщики в этих условиях было нельзя, надо помочь Речкалову. Увидев нас, “мессершмитты” вышли из боя». В следующей воздушной схватке знаменитый летчик попал в ситуацию, когда пушку использовать было нельзя. Пришлось действовать пулеметами «Browning», и они не подвели. Вот этот рассказ:
«Развернулись на Крымскую и неожиданно обнаружили в воздухе истребитель “киттихаук” (еще один американский истребитель, поставлявшийся в СССР по ленд-лизу). Он шел один. Видать, оторвался от группы 45-го авиаполка. Оставлять его нельзя. Одиночка — легкая добыча для “мессершмиттов”. Приказал ему пристроиться к нашей шестерке, и, как оказалось, это было сделано вовремя. Через несколько секунд мы встретились с большой группой истребителей врага. Начался бой.
Такая карусель завязалась в воздухе, что гляди в оба. В один из моментов воздушного сражения в хвост “киттихауку” пристроился Ме 109. Бросился на помощь. В прицеле — “мессер”, а впереди — “киттихаук”. Мощная очередь может сразить обоих. Выключаю тумблер пушки и поражаю самолет врага пулеметной очередью. Только на развороте включил тумблер пушки. Тут мимо меня пронесся Ме 109, атакуя “кобру”. Делаю глубокий вираж с большой перегрузкой. Ловлю самолет врага в прицел. Открываю огонь. Трасса прошла ниже. Дьявольщина! Прижатый перегрузкой к сиденью, я оказался ниже линии прицела.
Поэтому и промазал. Быстро откинулся к спинке, на уровень линии прицела. Не отпускаю противника, иду за ним. Лишь с тридцати метров прошил трассой огня мотор и кабину Ме 109. С ним покончено. Летчик был убит и врезался в землю вместе с самолетом». За несколько послевоенных десятилетий, когда М 2 НВ был принят на вооружение более 30 стран мира, неоднократно производились попытки модернизировать это оружие в соответствии с постоянно меняющимися требованиями современного боя.
Небольшой производитель стрелкового оружия — американская компания «RAMO Defense» выпустила небольшую партию своего варианта пулемета М 2, получившего обозначение RAMO M 2 «Light weight». Оружие подверглось модернизации, благодаря чему масса пулемета снизилась до 26,7 кг. От основной модели пулемета RAMO отличается некоторыми облегченными деталями. При этом 75% деталей М 2 «Light weight» взаимозаменяемы с оригинальным вариантом М 2. Интересной деталью является то, что пулемет RAMO оснащен регулируемым буфером отдачи, предназначенным для изменения темпа стрельбы.
Модифицированы также предохранительная система и механизм заряжания. Серьезно от оригинала отличается ствол, выполненный из легкого прочного материала, оснащенный
дульным тормозом.
Похожее оружие выпустила фирма «Saco Defense Systems Division of Maremont Corporation» из г. Сакко, штат Мэн, более известная массовым выпуском универсального пулемета М 60. Крупнокалиберный пулемет «Saco Fifty» имеет массу 25 кг, усиленный приемник боепитания, облегченный укороченный ствол с дульным тормозом-пламегасителем. Как и в пулемете RAMO, стрелок может регулировать скорострельность (от 500 до 750 выстр./мин). При этом из оружия «Saco Defense» можно вести полуавтоматический огонь (одиночными выстрелами).
Оба пулемета выполнены по бельгийской технологии HQCB с быстросменным стволом, легче «оригинала» почти на треть, поэтому весьма странно, что они не получили должного распространения. Отсутствие в арсеналах армии пулемета RAMO M 2 «Light weight» еще можно объяснить банкротством компании производителя, а вот пулемет «Saco Fifty», похоже, не справился с конкурентом — бельгийским «FN Browning» М 2 HQCB.
Поэтому и сейчас, спустя шестьдесят с лишним лет, на вооружении армии США находится лишь не значительно модифицированный пулемет, с которым деды и прадеды современных американцев высаживались на пляжах Нормандии в 1944 г. Обе последние крупные кампании НАТО (имеются в виду афганская и вторая иракская) не обходились без применения самого широкого спектра бронетехники. На кадрах съемки с мест боев отчетливо заметно, что в настоящее время крупнокалиберный «Browning» — один из самых распространенных типов вооружения бронетехники США и Великобритании. Так, основные американские танки «Abrams» в качестве стандартного зенитного оружия имеют по одному пулемету «Browning» M 2 HB и FN MAG, которыми можно поражать и наземные цели. Иногда вместо пулемета FN MAG бельгийской конструкции применяется американский М 60, также имеющий калибр 7,62 мм. Менее мощная бронированная и небронированная техника союзников по НАТО также использует, казалось бы, давно морально устаревшие М 2 НВ. Читаем сообщения интернет портала «Defend America»:
«Лагерь “Fallujah”, Ирак. 17 октября 2005 г. началась третья в рамках операции “Свобода Ираку” командировка в Ирак капрала Дэвида П. Дисса, члена экипажа военного грузовика 8-го батальона материально технического обеспечения 2-й группы поддержки сил обеспечения.
Дисс — оператор крупнокалиберного пулемета “Browning”, установленного наверху его семитонного грузовика. Задача Дисса — уничтожить любого, кто нападет на конвой и будет угрожать жизни морских пехотинцев, находящихся на борту его машины.
Его первое путешествие по исторической Месопотамии началось в первых числах 2004 г. Его подразделение в то время было расположено в Кувейте и ожидало приказов. После месяца ожиданий поступило распоряжение выдвигаться к лагерю «Taqaddum» в области Анбар, к западу от Багдада. Дисс помнит до мельчайших подробностей момент пересечения границы уже разрушенного войной Ирака. Дисс говорит: “Я точно помню место, где мы пересекли границу. Я был испуган, возбужден и обеспокоен… Адреналин перехлестывал через край. Я был готов палить из своего пулемета во все, что шевелится”.
Путешествуя из южного Ирака на север страны, Дисс запомнил картины Ирака, которые никогда не мог себе представить. Реку Евфрат окружал оазис плотных зеленых пальм.
“Мы прошли города и деревни и, наконец, добрались до иракских джунглей, — рассказывает солдат. — Я и не представлял, что существуют области, подобные тем. Я всегда думал, что Ирак — это только песок и пустыня”. Однако недолго подразделение Дисса любовалось красотой природы. Вскоре началась и война. Конвой ввязался в спорадические перестрелки, дорога постоянно минировалась самодельными взрывчатыми устройствами.
“В течение моей первой командировки то здесь, то там мы попадали в перестрелки или под минометный обстрел. Конечно, не так часто, как пехота, однако доставалось и нам. Я не отрывал пальца со спускового устройства моего пулемета, пока мы не достигли точки назначения”. Капрал Дисс и сегодня часто вспоминает в кругу своих товарищей, как их оружие от непрерывного использования натерло мозоли на их руках в то первое боевое задание».
Более 70 лет мощный и надежный «Browning» 50-го калибра состоит на вооружении практически всех стран, не входивших некогда в социалистический блок. По приблизительным подсчетам, на сегодняшний день различными изготовителями выпущено около 3,5 млн единиц этого пулемета, причем замена ему не просматривается даже в ближайшей перспективе. Для сравнения: самый популярный пулемет Красной Армии — станковый «максим» имел совокупный «тираж» не более 3 млн. Другое стрелковое оружие выпущено примерно в тех же количествах. Простых и дешевых пистолетов пулеметов системы Шпагина ППШ 41 было выпущено около 6 млн единиц, а самых массовых трехлинейных винтовок системы Мосина — около 12 млн.
Ущерб, нанесенный армиям всех наций от пулеметов Браунинга, до сих пор неизвестен. Однако, судя по тому, что во время Первой мировой войны пулеметы другого великого изобретателя — сэра Хейрама Максима — «обеспечили» до 90% огнестрельных ранений и смертей солдат, примерный масштаб «деятельности» пулеметов Браунинга все же можно представить. Для пехотинцев, летчиков, танкистов и моряков разных армий, близко познакомившихся с разрушительной мощью крупнокалиберного пулемета M 2, имя Браунинга навсегда останется символом смерти или тяжкого увечья. Однако сам Джон Мозес Браунинг запомнится потомкам не только своим оружием, но и словами: «Если человек не может ощутить собственную значимость без пистолета в кармане, я порекомендовал бы ему заняться чтением».
Конструкция пулемета «Browning» М 2 НВ
Пулемет «Browning» М 2 НВ — автоматическое оружие, работающее по принципу использования энергии отдачи ствола при его коротком ходе. Канал ствола жестко запирается свободным затвором. Выстрел производится, когда сцепленный с затвором ствол находится не в исходном переднем положении; такой механизм позволяет поглощать часть энергии отдачи, которая гасится движением массивного затвора со стволом вперед. Однако это же приводит к достаточно трудоемкому, требующему большой точности процессу регулировки момента воспламенения. Если выстрел произойдет чуть раньше, чем необходимо, то канал ствола может оказаться недозакрытым, и будут возможны прорыв пороховых газов и порча автоматики. Поэтому при замене перегретого ствола стрелку необходимо регулировать зазор между казенником ствола и затвором, что в полевых условиях не всегда возможно.
При выстреле сцепленный со стволом затвор двигается назад примерно на 2 см. Затем ствол наезжает на буфер и останавливается, а затвор продолжает двигаться назад. Гидравлический амортизатор (его трубка выступает с тыльной части корпуса пулемета, между рукояток) вместе со сжимаемой возвратной пружиной осуществляет плавное торможение движения затвора, и этот механизм позволяет поглотить еще часть энергии отдачи. При движении затвора назад из патронника извлекается стреляная гильза. После достижения затвором крайнего заднего положения возвратная пружина начинает толкать затвор вперед. Далее из ленты извлекается очередной патрон, затвор жестко сцепляется со стволом (последний «дождался» затвор в своем заднем положении), и связка затвор/ствол двигается вперед до выстрела.
Пулемет стреляет очередями, однако существуют модификации с прерывателем огня — такое оружие может вести одиночный огонь.
Боепитание — ленточное, лента вмещает 110 патронов и подается слева. В некоторых модификациях, предназначенных для использования в спаренных/счет веренных установках, лента подается справа.
В торце ствольной коробки устанавливаются деревянные рукоятки, предназначенные для удержания при стрельбе, а также спусковой механизм клавишного типа.
Стандартным пехотным станком долгое время являлась раскладная тренога М 3 с раздвижными опорами, оборудованная механизмом вертикального наведения.
